Жаклин сумела улыбнуться, несмотря на душившие ее слезы.
— Со мной все хорошо, — сказала она. — А почему же ты все-таки решил дать мне знать, где ты находишься?
— Я этого не делал. Я думал, что тебе лучше считать меня мертвым. Ведь Луи, которого ты знала, больше нет. Я — брат Мартин, великий повар, — сказал он, с застенчивой улыбкой обводя рукой кухню. — Ты представляешь, в какой ужас пришла бы маман?
Жаклин не могла не улыбнуться: их мать была таким снобом!
— Тогда почему же я здесь?
Он покачал головой, лицо его омрачилось.
— Это-то меня и беспокоит. И нашего старьевщика тоже. Я очень удивился, когда впервые увидел его здесь. Он даже точно не может сказать, как узнал, где меня искать. Какой-то его приятель услышал разговор в таверне… Он старик подозрительный, ты это знаешь не хуже меня. Он считает, что тут что-то нечисто.
Ужасное чувство, которое не покидало Жаклин с тех пор, как они покинули Венецию, она приписывала разлуке с Николасом. Теперь она понимала, что у нее были более конкретные причины бояться.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила она.
— Думаю, что тебе нужно уезжать. Бери свою подругу и уезжай из Ланте, из Франции как можно скорее. У меня дурные предчувствия. А они обычно оправдываются.
— А как же ты?
— А что я? Я здесь счастлив — счастлив так, как никогда и не мечтал. Здесь меня никто не достанет — ведь сейчас церковь даже охраняется государством. Не беспокойся обо мне. Думай о своей безопасности. Тебе нужно позаботиться о себе.
На какое-то мгновение Жаклин замерла.
— Значит, я тебя больше никогда не увижу? — спросила она спокойно.
Луи покачал головой.
— Так будет лучше. Оставим прошлое позади. У меня своя жизнь, хорошая жизнь. Ты должна обрести свою.
Она уже обрела ее и отказалась от нее ради брата. Ей хотелось плакать, кричать, умолять! Она уже потеряла его однажды и не хотела, чтобы это случилось снова. Она не могла остаться совсем одна!..
Жаклин не решилась обнять его на прощание.
— Я буду скучать о тебе, мой маленький брат, — сказала она.
— Теперь я уже больше тебя, — улыбнулся он. — Иди с миром.
Она хотела крикнуть ему, что не верит в его бога. Но Луи был дарован мир, и именно бога она должна была за это благодарить…
Жаклин зачерпнула ложкой мясо, которое тушилось на плите, и попробовала его.
— Соли недостаточно, брат Мартин, — сказала она бесцветным голосом. — Господь да пребудет с тобой.
Жаклин выбежала из кухни, почувствовав, что еще немного — и разрыдается. Миновав потайную калитку, она побежала к лесу, дальше от своего маленького брата, которого она потеряла, нашла и вновь потеряла. Слезы слепили ее, и она бежала, не тревожась о грозящей ей опасности.
* * *
— Расскажите мне, как живет моя маленькая Жаклин. Она счастлива? — спросил старик, не глядя на Эллен.
Она сидела на камне недалеко от входа в монастырь и по-прежнему старалась держаться как можно дальше от него. Его присутствие нервировало ее: эти глаза, казалось, видели все насквозь. Он был нищим, и он был французом; ее всегда учили не доверять подобным людям. Но сейчас, здесь, в лесу, в центре чужой страны, постоянно подвергаясь опасности, ей хотелось преодолеть свои детские предрассудки и сесть к нему поближе. Ей нужна была поддержка.
Однако с привычкой трудно расстаться. А потом, почему она решила, что им грозит опасность?..
— Счастлива? — переспросила Эллен. — Она могла бы стать счастливой, но…
Старик вздохнул.
— Все еще не прекращает борьбу? Но вы-то, вы-то… Как могли вы, воспитанная английская леди, пуститься на такую авантюру?!
— А не вы ли сказали, что я могла бы подзаработать на улице?
Старьевщик улыбнулся:
— Могли бы. Но в гостиной вы стоите больше. Вы — ее настоящий друг?
— Конечно. И мой муж тоже. И мой кузен Николас… — Ее голос оборвался.
— Кузен? Это, по-видимому, тот самый человек, которого она любит?
— Почему вы думаете, что она влюблена?
Старик покачал головой.
— Я ее хорошо знаю. Могу только надеяться, что она из упрямства не откажется от этой любви. Ведь она… — Он вдруг замолчал. — Кто-то идет.
Эллен соскользнула с камня.
— Но кто.
— Слушайте меня. — Голос старика был тверд. — Спрячьтесь и не показывайтесь, что бы ни случилось. Может быть, вам придется бежать за помощью. Если случится то, чего я так опасаюсь… В общем, если вас тоже убьют, никому от этого лучше не будет.
— Тоже?! А кого убьют? — в ужасе прошептала Эллен.
— Если повезет, то никого. Прячьтесь же! Слушайте и ждите. Если вы хотите хоть чем-то помочь, то спрячьтесь.
Эллен нырнула в кусты. Шипы царапали ей руки и ноги, рвали на ней одежду, но она не замечала этого. Она упала на сырую осеннюю землю и притаилась, боясь даже дышать.
Через некоторое время Эллен увидела мужчину — того самого мужчину, который напугал ее в таверне. Он подошел к старьевщику, и Эллен принялась мучительно вслушиваться, пытаясь понять, о чем они говорят. Однако это было нелегко: ведь ей приходилось переводить для себя этот площадный французский на тот вежливый и красивый, которому учила ее мисс Плимсон.
— Где они, старик? — спросил черноволосый мужчина.
— Ушли, — сказал старьевщик, не пошевелившись. — Я должен был догадаться, что это ты, Мальвивр! Должен был, когда услышал о незнакомце из Парижа. Но ты постарался не попасться мне на глаза.
— Это было несложно: тебя ведь не пускают в приличную компанию.
— А ты считаешь себя приличной компанией? — презрительно усмехнулся старьевщик. — Так что тебе надо от моей Жаклин?
— За ней должок, и я намерен его с нее получить. Полностью. Странно, старик, что ты раньше не догадался, кто стоит за всем этим.
— Старею, — ответил он. — Слишком стар, чтобы жить.
— Согласен, — ответил Мальвивр, шагнув вперед, и в следующую секунду старьевщик свалился на землю, как груда тряпья.
Эллен впилась зубами в руку, чтобы не закричать. Во рту у нее был вкус собственной крови и земли. Она дрожала от ужаса. «Ну все, самое страшное уже случилось», — твердила она себе.
Однако Эллен ошиблась. Мужчина подошел к камню, на котором она только что сидела, и, расправив свой дорогой плащ, уселся на него. Ждать ему пришлось недолго. Через несколько минут из-за кустов, тяжело дыша, появилась Жаклин, совершенно не подозревая, что ее ждет ловушка.
Она замерла на месте, глядя на тело старика, потом подняла глаза на человека, сидящего на камне.
