– Мишка, кто они?
– Мы привлекаем внимание, – деловито заметил один из спецов. – У нас наверху машина.
– Мишка?..
– Иди, дурак, пока отпускают, – прошипел Тихон. Я ждал от него ненависти и отчаяния, но увидел только горечь. – Как хотите. Вам жить, – добавил он странное.
Поднимаясь на эскалаторе, я не удержался и посмотрел вниз – Кнут все не уходил. Он одиноко стоял в центре зала и не сводил с меня глаз. Инцидент на платформе давно забылся, последние свидетели разъехались, а наши следы затерлись и потерялись в пестром мраморе. Только Шурка не двигался с места и продолжал вглядываться в толпу, словно трагически и сентиментально прощался с первой любовью.
Из очередного поезда хлынули новые пассажиры, и Кнутовский утонул в торопливой массе. Я надеялся, что он не исчезнет так незаметно и еще появится, но когда запримеченный пятачок опустел, там уже никого не было.
У выхода из метро тихонько урчал микроавтобус с зашторенными стеклами. Широкая дверь, выступив, отъехала вбок, и мы забрались в жаркий салон. Внутри было гораздо больше свободного пространства, чем могло показаться с улицы. Окна отсутствовали – выгоревшие занавески были лишь искусной имитацией. На полу лежали толстые резиновые коврики, а стены покрывал пористый фиолетовый пластик. Дверь закрылась, и звуки улицы сразу смолкли, будто кто-то выключил проигрыватель.
Тихона усадили на кресло с металлическими подлокотниками и протянули между ручками тросик. Затем подлокотники укоротились, и проволока впилась ему в живот. Остальные разместились на длинном диване, и мне передали несколько черных пакетиков.
– Все, что нашли, – пояснил один из группы.
Я разодрал пленку, высыпая на сидение конфискованное у Тихона добро. Кроме дырокола он имел при себе немного местных денег с бурлаками и аленушками, карманный атлас Москвы и обмотанное изолентой кольцо для ключей, к которому были припаяны два жестких усика. Я не понял, зачем оно ему, впрочем, в его рюкзаке, оставшемся у Фирсова, болталось столько всякого барахла, что удивляться не приходилось.
– Куда едем? Если надо от него избавиться, мы сами можем, – оперативник откинул замаскированный в стене лючок и достал из ниши шприц-ампулу.
– Нет… Пока нет. Давайте к Никитским Воротам, дальше я покажу.
– За сколько продался? – Презрительно спросил Тихон. – Не продешевил, надеюсь?
Мужчина, сидевший рядом, тыльной стороной ладони ударил Тихона по лицу – не слишком сильно, но этого было достаточно, чтобы из его губы побежал алый ручеек.
– Не волнуйся, кабина звуконепроницаемая, – сказал он.
Я и не волновался. Просто мне уже приходилось слышать нечто подобное. Где и когда? Ах, ну конечно. То же самое я говорил Алене, а до этого – безусому наемнику, косящему под эсэсовца. Какого черта меня записали в их компанию?
Машина заехала во двор и остановилась в трех метрах от дома. На голову Тихону одели шерстяную шапочку и, надвинув ее до самого подбородка, бегом перевели пленного из автобуса в подъезд. Люди в окнах предпочли этого не заметить.
Куцапов не открывал. Я позвонил еще раз, но ответа не последовало.
– Эх ты, организатор! – Мужик, которого я про себя назвал Главным, осмотрел замок. – Хозяева не обидятся? У нас рабочий день не нормированный, просто не правильно это – на лестнице топтаться. Или вернемся в машину.
– Вскрывай, – разрешил я.
Посягать на собственность Куцапова мне было не впервой. Оперативник принес из автобуса какой-то прибор вроде тестера и, сняв с замка крышку, подключил к проводам четыре «крокодильчика». Сканер засветился, считывая пустоту. Обманутый запор клацнул и открыл дверь.
Тихона бросили на пол. Главный присел рядом, а двое других разбежались, проверяя квартиру.
– Порядок, – отрапортовали они.
– Там покойник должен лежать, – запоздало предупредил я и прошел в дальнюю комнату.
Кровать, на которой оставили Куцапова-старшего, была пуста, но потрясло меня не это, а то, что покрывало оказалось совершенно чистым. У постели, для блаженства босых пяток, растянулся коврик цвета ряженки – на нем также не нашлось ни пятнышка.
Я закурил и, не отыскав пепельницы, принялся стряхивать сигарету в выпендрежный вазон у телевизора. Сейчас было самое время посмотреть новости, но я не имел ни малейшего представления о том, как этот ящик включается. Под экраном располагалось несколько кнопок, и я ткнул в самую левую. Телевизор ожил и показал какое-то ток-шоу: студия, освещенная «под интим», незнакомый ведущий и сотня постных рож, поочередно бубнящих в микрофон.
– Сделай громче, – попросил Тихон, отрывая голову от пола. – Хочу послушать, как вашего начальника расчешут.
– Лежи смирно! – Прикрикнул Главный, пнув его под ребра.
– Что еще за гости? – Раздалось из прихожей.
Группа мгновенно заняла огневые точки: Главный встал за дверью, а его напарники рассредоточились по комнатам.
– Свои! – Объявил я и удивился, как это сегодня у меня все валится из рук. Колян сдуру мог выхватить пистолет, и его бы тут же застрелили. – Сюрприз для тебя имеется. Вон он – в шапке.
– Замерз? – Оскалился Колян. – Щас согреем.
Куцапов был слегка пьян.
– Далеко ходил? – Спросил я на правах старшего товарища.
– Не очень. Так, договаривался кое с кем, – проговорил Колян, медленно обходя Тихона. – Ребят, выпить хотите? – Радушно предложил он и, сжав кулачище, потряс им высоко над головой. – Скоро вот вы где у меня будете! Все!
– Колян, ты, никак, в президенты намылился?
– Хо! Президент! Да кому он нужен? Люди должны жрать – каждый день! А жрать-то скоро станет нечего! – Он задорно подмигнул, намекая на обстоятельства, известные только нам и Тихону.
– Ферму, что ли, приобрел?
– Зачем мне ферма – навоз вилами ковырять? Тушенка, Мишка, из стратегического запаса. Почти миллион банок, целый склад под Вологдой. Купил вместе с ангаром! Давайте, ребята, отметим.
Мне вдруг стало нестерпимо обидно: только что я собирался угробить друга, а Куцапов тем временем заботился о будущей выгоде. В стране начнется голод, и он на этом недурно заработает. Я без труда догадался, кто станет его первым помощником. Хороший бизнес: по два динара с каждой банки.
– Колян уже в деле? Шустро! – Высказался Тихон и тут же получил новый тычок в ребра.
– Он меня знает? – Опешил Куцапов.
– Еще познакомитесь. Ты куда старшего перевез?
– Я?!
– Его нет на месте.
Колян, на ходу теряя ухмылку, рванулся к кровати.
– Я к нему не прикасался. Кто его мог?..
– Дверь была закрыта!
До меня начало доходить. Вряд ли кому-то понадобилось похищать труп, просто история опять чуть-чуть изменилась. Возможно, в новой версии Куцапова-старшего никто не убивал, и он сейчас мирно распивает в компании с Конем и Левшой.
