Он услышал, как в кафельную стенку позади него ударила струя мочи. Мильтон, застегивая на ходу молнию, подошел к раковине позади Лайама.
– Тебе следовало бы одеться понаряднее, – поддразнил его Мильтон.
Он поправил узел бордового галстука. Неодобрительно покосился на свитер Лайама.
– Я решил, что раз мы ужинаем в «Спинакере», то одежда должна быть повседневной, – объяснил Лайам.
– Ты же знаешь, почему я выбрал этот ресторан для вашего предсвадебно-послесвадебного ужина, – сказал Мильтон, разглядывая свое отражение в зеркале.
Обеими руками он пригладил назад копну седых волос, которые тут же снова стали дыбом, словно пружинки.
– Ты ведь здесь встретился со своей женой.
Лайам усмехнулся.
– Ты очень сентиментален, Мильтон!
– А ты очень везуч! – проворчал Мильтон.
Он говорил это с завистью и уже не в первый раз.
– Везет тебе! Сара – чудная девушка! Жаль, что не я первый обратил на нее внимание!
Лайам не поддержал разговор на эту тему. Он попытался представить себе Сару с Мильтоном. От этой мысли у него напряглись мышцы на затылке.
Мильтон наклонился над раковиной и открыл сразу оба крана. Открыл слишком сильно. Брызги полетели ему на пиджак. Он вскрикнул и поспешно убавил воду. Потом принялся мыть свои громадные руки.
Лайам причесал волосы. Сунул расческу в карман брюк. Осторожно открыл воду.
– Можно мне взять мыло?
Мильтон закончил намыливать руки и протянул Лайаму бледно-зеленый кусок мыла. Лайам рассеянно взял его и начал намыливать ладони.
– Ох!
Мыло упало в раковину. Лайам сердито посмотрел на свое отражение в зеркале.
– Ах, черт! Черт побери!
– Лайам! Что случилось?
Лайам огорченно покачал головой.
– Мыло нельзя передавать из рук в руки, – он поднял глаза на Мильтона. – Его нужно положить, чтобы другой человек сам взял его.
Мильтон рассмеялся.
– Да ну тебя с твоими суевериями! Ты меня напугал! Я подумал, что ты чем-то всерьез расстроен.
Лайам тоже рассмеялся.
Мильтон вытер руки и вышел из мужского туалета.
Лайам слышал, как за ним закрылась дверь. Он пристально смотрел на кусочек бледно-зеленого мыла.
Лайам был в ужасе от того, что он только что сделал.
Рот его широко раскрылся – насколько это вообще было возможно. Он испустил долгий жалобный вой.
Руки взметнулись вверх. Лайам принялся рвать на себе волосы. Яростно, как сумасшедший, дергал их во все стороны, бил себя по голове. Глаза его были закрыты. Вот он вскинул голову. Из глубины его существа снова вырвался жалобный вой.
Толстый лиловый язык вывалился, раскручиваясь, из его рта. И звучно плюхнулся о зеркало.
Лайам мгновенно схватил извивающийся язык обеими руками.
И принялся запихивать его обратно. Он запихивал его снова и снова.
Толкал, дергал, боролся. Руки скользили. Но он не сдавался.
Наконец запихал язык обратно. И крепко стиснул зубы, когда ему это удалось.
Несколько минут спустя, тщательно причесав темные волосы и засунув руки в карманы, Лайам как ни в чем ни бывало подошел к столу. Сара поймала его взгляд, и муж радостно улыбнулся ей.
Глава 37
От дыхания Чипа оконное стекло затуманилось. Рукой в перчатке он вытер стекло и заглянул в ресторан. Столик Сары стоял в глубине, но молодой человек ясно видел ее лицо. Видел ее сияющую улыбку. Видел, как она дернула профессора за рукав свитера, откинула голову и засмеялась.
Чип сильнее потер стекло, чтобы было лучше видно. Он старался не дышать. Ветер возле ресторана был довольно резким. Задувал под пальто. Поглощенный созерцанием происходящего внутри ресторана, молодой человек не пытался застегнуть пальто.
Лицо его пылало. Голова была как в огне. В баре через улицу Чип выпил. Напиток был не слишком приятным, но это было то, что нужно – в горле до сих пор было тепло.
Через стекло Чип видел, как большой краснолицый, похожий на слона, мужчина встал, поднял бокал шампанского и, видимо, произнес тост. Неожиданно Чип почувствовал головокружение. Он прижал обе руки в перчатках к стеклу и прислонился к нему всем телом. Сидящие за столом молча чокнулись. Чип представил себе легкий звон. Все заулыбались.
Высокий официант с «конским хвостиком» закрыл Чипу вид на столик Сары. Молодой человек нетерпеливо махнул ему рукой, чтобы он отошел. На улице позади Чипа заревели машины. Но Чип не обернулся. Прищурившись, он смотрел сквозь запотевшее стекло, стараясь получше разглядеть происходящее.
Официант в конце концов поставил поднос и удалился. Чип увидел, что профессор вскочил. Вот он что-то говорит, размахивая рюмкой шампанского. Улыбка словно приклеена к его хитрой физиономии. Профессору улыбается светловолосая женщина с короткой стрижкой – наверное, его сестра.
Новый резкий порыв ветра захлопал полами пальто Чипа. Молодой человек, не отрываясь, смотрел на Сару. Он видел блеск в ее глазах, смотрел, как она с готовностью смеется, что бы ни сказал профессор – ее Лайам! Чип не ощущал холода, он только чувствовал, как в нем закипает гнев, который он рассчитывал немного успокоить выпивкой.
– Лайам! – с отвращением прошептал молодой человек ненавистное имя и опять протер стекло.
Почему я здесь, на холоде, Сара? Ты же знаешь, что ты моя!
Шатаясь, он сделал несколько шагов и чуть не упал на стекло, но по-прежнему не отрывал взгляда от Сары. Чип видел, как она подняла глаза на Лайама, видел, как вспыхнули ее щеки, видел, как Сара с обожанием, чуть ли не раболепно, смотрит на мужа.
– Нет! Ни за что!
Ты не останешься с ним, Сара! Ни за что не останешься с этим обманщиком!
За столом все засмеялись. Им весело.
Чип был уверен, что их смех скоро оборвется. Он по-прежнему пристально смотрел на Сару. Смех закончится, когда придет конец твоему браку. Больше никаких тостов. Никаких остроумных речей торжествующего профессора.
Ты покончишь с этим браком. Ты от него уйдешь!
Ты уйдешь от него и вернешься ко мне, когда я расскажу тебе то, что я знаю. То, что я разузнал о твоем блестящем профессоре.
– Лайам, Лайам, – пробормотал Чип, глядя как запотевает стекло. – Лайам, это рифмуется с...
Он не смог подобрать никакой рифмы.
Внутри, за столиком, собравшиеся снова чокнулись. Новые радостные крики и смех. Сара вспыхивает.
Ей это идет. Она делает короткое замечание. Все смеются. Лайам целует ее в щеку.
