Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Присвоением фельдмаршальского наследства начал заниматься еще его премудрый отец, который не пожалел даже своей жизни, чтобы завладеть ими. Он сумел стать личным поваром самого генерал-фельдмаршала, а потом и отравить его. При этом бедный папа отравился и сам, на что, конечно же, не рассчитывал… Но перед смертью он успел поделиться своими планами «стать наследником крупнейшего состояния» с ним, Аристархом. И это было единственным подарком, который он смог сделать собственному сыну, если, не считать того, что несколько раньше он свел его с некоторыми очень важными людьми при дворе императора Петра Первого.
И вот Аристарх взялся за дело, начатое отцом, со всем пылом юности и жаждой безумных богатств. В самом начале ему пришлось избавиться от двух старших сыновей графа Головина — Ивана и Александра. Первого он утопил через два года после кончины самого фельдмаршала, воспользовавшись помощью Фильки, незаконнорожденного сына графа Ивана. Тогда ему пришлось «заделаться цыганским бароном». А вот со вторым сыном, Александром, ему удалось расправиться только через двадцать три года. Как же они долго тянулись! Но граф Александр никак не давался ему в руки! Он то учился на флотского офицера за границей, то ходил в дальние морские походы…
Но вот наступил 1731 год, когда второй сын покойного графа соблаговолил посетить свое имение. Тогда-то и сошлись их дорожки! Капитан-лейтенант очень любил охоту. Во время одной такой охоты на медведя Аристарх и подстерег его. Убить молодого графа помог все тот же Филька, ставший к тому времени местным егерем, которого Аристарх использовал, что называется, «в темную». Филька любил «заложить за воротник», и Аристарх, хорошо угостив его, пообещал указать место, где есть медвежья берлога, в которой залег на зиму косолапый. Тот сразу решил отвести к берлоге своего молодого хозяина, который прибыл в отпуск и изнывал от безделья. У «берлоги» Аристарх с ними и посчитался, расправившись с обоими. Косолапый мишка при этом так и не пробудился от зимней спячки…
И с самым младшим сыном графа, Николаем, Аристарху пришлось изрядно повозиться, пока он не заманил его в «расставленные силки» в Гамбурге. Для начала ему пришлось «сделать себе карьеру в России», стать «заплечных дел мастером», но это неофициально. По документам же он проходил как «майор артиллерии в отставке». Но столь любимая им работа палача закончилась с водворением на российский престол новой императрицы Елизаветы, отменившей смертную казнь.
Пришлось Аристарху применять свое «мастерство убийцы» уже на «вольных хлебах». Прикинувшись лучшим другом графа Николая, он сумел убедить его в том, что «на Родине тот никому не нужен» и что «все его дарования и таланты могут быть по-настоящему востребованы только за границей». И адмирал флота российского, уже тогда страдавший от припадков изматывающих головных болей, ставших следствием контузии, доверился «лучшему другу» и поехал с ним в Гамбург. А там его быстро смогла окрутить бывшая жена самого Аристарха, с которой ему временно пришлось развестись. Потом была свадьба по католическому обряду, потом новобрачные, хорошо попировав, отправились в постель, из которой граф Николай живым уже не вышел.
Жандармы, проводившие расследование его смерти, пришли к выводу, что он скончался от скоротечной чахотки, которую подхватил еще в России. И только сам Губельт отлично знал, отчего умер граф Николай. И это была никакая не чахотка, а все тот же самый яд, изготовлению которого научил когда-то Аристарха его собственный отец Иоганн.
И вот настало время прибрать к рукам все движимое и недвижимое имущество русского фельд-маршала. Для этого и прибыла в Россию «графиня Головина-Губельт-Свенсон». Но здесь у нее оказались весьма серьезные соперники: семейство принца Петра Голштейн-Бекского. Впрочем, и с ними Аристарх сумеет «договориться», ведь принцесса Екатерина находится теперь в его руках, а ее мать, урожденная графиня Головина Наталья Николаевна, уже оповещена о «незавидной судьбе ее драгоценной доченьки, которая будет изнасилована и убита, если, конечно, мать не соблаговолит отказаться от своих наследственных прав в пользу Ингрид Губельт», а стало быть, в пользу его, Аристарха.
«В этом деле мне пытался помешать барон Штальберг, но и он теперь находится в моих руках, — продолжал благодушествовать Аристарх, попивая вино. — Чуть раньше я вместе с Федькой Ножом побывал у него в доме, в его личных апартаментах, и там отыскал папку с важными документами, в которой ему были даны определенные инструкции в отношении меня. Она лежала на его письменном столе вместе с другой папкой, просмотреть которую я не успел… Нагрянули его слуги! Но вряд ли теперь барону удастся выполнить данные ему инструкции! Он либо будет играть за меня, по моим правилам, либо… я просто его прикончу!»
— Федька, наливай! О, да ты, как я погляжу, совсем окосел… Тогда я сам себе налью! Выпьем за успех нашего безнадежного предприятия! — произнес Аристарх Губельт, но донести рюмку до рта не успел. Сделать это ему помешали звуки выстрелов и испуганные женские крики со стороны улицы. — Что такое? Опять преграды? Я смету их все! — яростно заорал Черный плащ, выхватывая из ножен длинную шпагу. Но тут же, несколько протрезвев, он одумался, сказав себе: «Нет, пускай здесь дерутся федькины петухи, а я вместе со своими пленниками еще успею удрать. Мой экипаж ждет меня на заднем дворе…»
Глава тринадцатая. Всем сестрам по серьгам
На этот раз Распорядитель ворвался в кабинет канцлера без предупреждения и обычных правил этикета.
— Это что такое?! — возвысил голос граф Бестужев-Рюмин, отрываясь от «решения важных государственных дел», хотя всего лишь раскладывал пасьянс между разбросанными на столе самыми разными документами.
— Прошу меня извинить, ваша светлость, но за вами прислали! Вас срочно требует во дворец государыня императрица!
— И что в этом особенного?.. — пожал плечами всемогущий канцлер, незаметно смахивая игральные карты в открытый ящик стола. — Разве ты к этому еще не привык?
— Да, ваша светлость! Но государыня в гневе! Она просто рвет и мечет! — предупредил Распорядитель.
— Кажется, я догадываюсь о причине ее гнева… Но что же сталось с Экзорцистом? — подумал вслух канцлер. — Боюсь, что тьма египетская на сей раз одолела свет Солнца, а Зло взяло вверх над Добром… Одеваться! — приказал он Распорядителю. — И сразу поставь меня в известность, как только Экзорцист даст о себе знать! — вскочив с кресла, приказал канцлер. С собой в Зимний он решил захватить папку с отчетом о проделанной работе по «семейному делу фельдмаршала Головина».
Императрица в приемном покое была не одна. И это с неудовольствием отметил для себя граф Алексей Петрович. Она беседовала с лейб-медиком Лестоком, от которого канцлер для собственной персоны не ждал ничего приятного. «Ну, конечно! Вот кто всячески порочит меня в глазах ее величества!» — подумал он, раскланиваясь перед императрицей. И только теперь приметил фигурку плачущей дамы в уголке огромной залы.
Увидев входящего канцлера, ее величество раздраженно вопросила:
— За разговорами о важных делах, вы, граф, совсем запамятовали о порученном деле! И вот результат ваших проволочек и необязательности, — императрица ткнула пальцем в неизвестную канцлеру даму. — Это, да будет вам известно, урожденная графиня Головина Наталья Николаевна! У нее похитили дочь, принцессу Екатерину Голштейн-Бекскую, такую милую девочку!.. Ну, граф, что вы скажете теперь в свое оправдание?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
