– Разумеется, понимаю, – откликнулся Сесил.
Он слушал Гарри с легкой улыбкой. Спокойствие Сесила выводило стражника из равновесия, и наконец он не выдержал:
– Когда милорды уезжали, они даже приказали леди Джейн и лорду Гилфорду оставаться в своих покоях. Будто бы так безопаснее. Леди Дадли была вне себя. Грозила лорду Арунделу жуткими карами, вот только вернется ее супруг. Милорд, сказать по правде, был не очень-то любезен, говоря с ней… ну, вы понимаете…
Гарри умолк, ожидая ответа Сесила, но тот молчал, и стражник продолжил:
– Некоторые считают, Нортумберленду не выстоять. Я не сплетник, сэр Уильям, но, если дела герцога действительно так плохи, хорошо бы знать об этом наверняка. Я ведь сам по себе, вы знаете. И, сказать по правде, я только исполняю приказы. Мне все равно, кто сидит на троне, лишь бы у моей семьи был кусок хлеба.
– Естественно.
Сесил сжал руку Гарри с таким пылким сочувствием, что стражник слегка вздрогнул.
– Нам не следует обсуждать такие вещи снаружи, – добавил мастер секретарь.
С этими словами он увлек Гарри в тень, и они зашептались. Я не слышал разговора, но заметил, как Сесил сунул стражнику в руку один из своих многочисленных кошельков.
– О чем вы там беседовали? – зашипел я на Сесила, когда тот вернулся. – Какое еще послание? Королева доверила письмо мне, а я отдал его вам менее часа назад.
– Похоже, ты не единственный гонец. – Он холодно улыбнулся. – Мне, между прочим, пришлось подкупить Гарри. Он рассказал еще кое-что и согласился пропустить нас. Поэтому оставь свои расспросы до лучших времен.
Он быстро зашагал вперед, попутно кивая стражникам и делая мне знаки, чтобы я не отставал. Мы миновали подъемную решетку и оказались в первом внутреннем дворе. Сесил остановился, сделав вид, что поправляет рукав, и прошептал:
– Мария тоже кое-чему научилась в этой жизни. Она отправила копию письма с другим посыльным и пустила слух о своей многотысячной армии. И теперь готовится выступить на Лондон. Наиболее разумные лорды покинули Совет и обсуждают, как встретить Марию. Саффолк среди них. Показательно, что и его супруга герцогиня заперлась в их поместье. Похоже, все, кроме леди Дадли, бросили Джейн и Гилфорда на произвол судьбы. Они все еще в тех самых покоях, где им полагается ждать коронации.
Сесил быстро огляделся по сторонам. Как стремительно все меняется в последние дни. Подумать только, я вынужден полагаться на этого человека, а ведь несколько часов назад он был моим злейшим врагом!
– Вероятно, Совет объявит Марию королевой уже сегодня, – продолжил Сесил. – Тогда мы сможем покинуть замок только с ее разрешения. Ты уверен, что хочешь довести дело до конца? На твоем месте я бы не пытался. Тауэр не то место, где хочется задержаться.
Я смерил его оценивающим взглядом:
– Да ведь вы боитесь! А я и не думал, что вы это умеете!
– Ты бы тоже боялся, будь у тебя хоть капля здравого смысла, – проворчал он.
Он расправил плечи и облачился в изысканную неуязвимость, как в мантию.
– Идем же. Покончим с этим скорее.
Мы зашагали к Белой башне.
Спеша за Сесилом, я едва успевал осознать, где нахожусь. Журчание Темзы в воротах отдавалось эхом. Вокруг смыкались неумолимые стены самой жуткой тюрьмы в Англии. Мимо нас деловито сновали стражники, пажи, разные слуги, никто из них не улыбался, и от этого становилось еще страшнее.
Сесил ни с кем не здоровался. Одетый в невзрачный плащ и простую бархатную шляпу, он выглядел как обычный торопливый клерк, каких тут было немало. Правда, любой из этих обычных клерков мог оказаться кем угодно. Я окинул взглядом двор и заметил, что за нами наблюдает какой-то человек. У меня на затылке волосы зашевелились от ужаса, но незнакомец исчез так же внезапно, как появился.
Кто это? Стоукс? Едва ли: он, должно быть, сопровождает герцогиню в ее поместье. Поддерживает свою госпожу в стремлении оказаться как можно дальше от незадачливой дочери Джейн. Видимо, я просто вымотался, вот мне и мерещится всякое. Нельзя позволять усталости брать верх. Вообще глупо было настаивать на выполнении этого поручения. Я в кольце неприступных стен; под ногами у меня подземелья, где людей подвергают самым изощренным пыткам. Смерть на эшафоте должна казаться этим несчастным благом по сравнению с жизнью в непрерывных муках. И отнюдь не всем суждено дожить до избавления на плахе.
От страха у меня засосало под ложечкой, но я изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид. У входа в башню нас остановили. Сесилу вновь пришлось пустить в ход свои познания относительно семейных обстоятельств стражника и извлечь из кармана очередной кошелек. Нас пропустили.
Мы пересекли влажный холодный зал, куда никогда не проникало солнце. На стенах потрескивали факелы. Винтовая лестница вела на второй этаж, перекрытый балками. Путь нам преградили двое одетых в мундиры йоменов с непреклонными лицами. У обоих стражников на поясе висели тупорылые пистолеты.
– Мастер Сесил, сожалею, но нам запретили пускать кого бы то ни было, – сообщил дюжий парень.
В его голосе, однако, звучали извиняющиеся нотки. Выходит, Сесил знаком и с этим? Судя по всему, да, поскольку секретарь широко улыбнулся:
– Ах да, Том. Мне говорили, будто лорды приказали леди оставаться в покоях во имя ее же безопасности.
Он достал письмо Марии Совету и показал сломанную печать:
– Этот человек принес вести от леди Марии. Полагаю, нам с вами не стоит вмешиваться в семейные дела Тюдоров. – Сесил говорил непринужденно, почти дружелюбно. – Возможно, вскоре нам придется держать ответ за участие в злополучных событиях, сколь бы незначительно оно ни было. В такое время любая ошибка становится роковой. К тому же ему понадобится лишь несколько минут.
Добрый стражник Том определенно был того же мнения. Бесцеремонно отпихнув товарища, он отпер дверь. Я хотел пропустить Сесила вперед, но секретарь сам посторонился, давая мне дорогу.
– Мне в самом деле нужно забрать кое-какие бумаги, – пояснил он. – У тебя несколько минут.
Я шагнул внутрь. Комната была небольшой, но совсем не мрачной. Обычные дамские покои: стены завешаны гобеленами, толстые доски пола покрыты свежими камышами. Она сидела в кресле, лицом к окну, и смотрела на город. Не оборачиваясь, Джейн Грей произнесла:
– Я не голодна. И я не буду ничего подписывать. Положите то, что принесли, на стол и уходите.
– Миледи. – Я низко поклонился.
Леди Джейн порывисто встала. На ней было богато украшенное платье, рыжие волосы свободно рассыпались по худеньким плечам. За окном сгущались сумерки, и в полумраке Джейн казалась совсем крошечной, ребенком, одетым во взрослый наряд.
– Я… я вас знаю, – запинаясь, прошептала она.
– Да, миледи. Оруженосец Прескотт. Вы видели меня в Уайтхолле. Я польщен, что вы не забыли.
