Я смотрю на него с отвращением.
— Не только у тебя есть чувство юмора! — грохочет Морган.
«Обхохочешься», — думаю я.
— А вот и золотой мальчик, — объявляет Морган о возвращении Тайлера. — Маленький совет. Ким: не вздумай трогать его волосы. Шевелюра — самое ценное, что у него есть.
Чуть выгоревшие на солнце светлые пряди и вправду подчеркивают золотистое свечение его кожи. Мама восхищенно любуется Тайлером, как девочка, но уже поздно — ей предназначен ПБ, он же — Отец Золотого Мальчика. Ух ты! Крепко это шампанское ударяет в голову.
— Все в порядке? — спрашивает ПБ.
— Да. только придется поехать в Верону раньше, чем планировалось, — объясняет Тайлер и садится — очень осторожно — на диван.
— О нет! — искренне огорчается мама.
— Надо встретиться с одним художником. Он очень темпераментный — его агент говорит, что встреча будет либо во вторник, либо никогда…
— А вы не могли бы остаться еще на один вечер?
— Мне надо подготовиться. Я ведь еще не видел последних выставок.
— Вы сказали — Верона? — переспрашивает мама.
Тайлер кивает.
— Мы там были, правда, дорогая? У вас уже есть переводчик?
А еще отчетливее нельзя?
— Да. должны были кого-нибудь нанять. Надеюсь. договоренность удастся перенести на другой день.
— Если не получится, то Ким…
— Верона — красивый город, — перебиваю я маму.
— Я там никогда не был. — От Тайлера пахнет дорогим табаком.
— Удобно, если бы рядом был человек, который знает город… — продолжает гнуть свое мама.
— А вы там были, Морган? — Я в отчаянии стараюсь увести разговор в другом направлении.
— Я не люблю всю эту суету вокруг Старого Света.
— Он считает, что Старый Свет перехваливают, — вздыхает Тайлер.
— Ну, может, всякие классики еще ничего, но этот парень, с которым ты встречаешься…
— Алессандро.
— Он же абстракционист, да? Тайлер кивает.
— Боюсь, тут я согласен с Элом Сэппом «Абстрактное искусство — продукт бесталанности, проданный людьми без принципов тем, кто сбит ими с толку». — Морган самодовольно нас оглядывает. — Мне бы пляж и достойную книгу, этого мне хватит.
— Именно за этим вы и едете в Сардинию? — Мне все-таки удалось отвлечь маму.
— Да, мы там проводим лето уже три года подряд. Я счел, что на Бермудах собирается слишком замкнутое общество.
— А теперь вы попали под очарование Италии, — гордо произносит мама.
— Страна мне нравится, люди — не очень.
«А уж они о тебе шибко высокого мнения!» — про себя фыркаю я. ПБ смущен.
— Мне кажется, тебе стоит взять свои слова обратно. Морган. Джина — итальянка.
— Я думал, вы из Британии. — говорит тот.
— Нет. я родилась на Капри, жила здесь до одиннадцати лет. потом переехала в Кардифф.
— А, — говорит Морган. — Вообще-то. мне не нравятся в Италии мужчины.
Теперь я обиделась за Люка.
— Они так беспардонно ведут себя с женщинами, — продолжает Морган, несмотря на то что чистокровный итальянец-официант как раз в этот момент подливает нам вина в бокалы.
— Может быть, женщинам это нравится, — предполагаю я. встречаясь глазами с официантом.
— Ни одна уважающая себя дама не захочет, чтобы на нее так пялились.
У меня почти вырывается: «Мне нравится!», но вместо этого я жеманно щебечу:
— Как мило, что вы питаете такое уважение к женщине. — Могу поспорить, его бедная забитая Энжи ни за что бы с ним не согласилась.
— Скорпион? — Официант приносит закуску.
— Морган. — отвечаем мы хором.
В течение следующего часа Морган становится все более болтливым и невыносимым, он никому не дает вставить слова. Все время сыпет «Ницше говорил…» и «Марк Твен сказал по этому поводу..». Бесконечные цитаты. Тайлер и двух фраз не произнес. Теперь я понимаю, почему ПБ говорит, что сыновья считают его глупым. Даже моя мама устала потворствовать Моргану, расхваливать его начитанность и память, которая вместила столько мудрых высказываний. Откуда только у такого веселого и интересного человека, как ПБ. взялся такой напыщенный дурак-сын.
— У вас есть любимая цитата? — спрашивает меня ПБ. когда нам приносят меню десерта. На мгновение над столом повисает пауза.
— Мне надо минутку подумать, — признаюсь я. — А у вас?
— «Всегда будь добр к свои детям, ведь именно им выбирать тебе дом престарелых» — Филлис Диллер.
Мы с мамой смеемся.
— А у вас. Джина? — спрашивает ПБ. Мама грустнеет.
— «Именно те люди больше всего нуждаются в любви, которые меньше всего ее заслуживают» — Джон Харриган, — задумчиво говорит она.
После того, что мы сказали сегодня друг другу в магазине, эти слова берут меня за самое сердце. Я вздыхаю, мне хотелось бы любить маму еще больше.
— Тайлер? — улыбается мама, переадресовывая вопрос ему.
По выражению маминого лица могу предположить, что она надеется услышать что-нибудь романтическое.
И Тайлер ее не разочаровывает.
— «Любовь — это огонь. Но согреет ли она ваш очаг или спалит дом, вам знать не суждено».
Ух ты. Могу подписаться под этим.
— Кто это сказал? — спрашивает мама.
— Не знаю. Какая-нибудь певица или актриса, не помню.
— Да, брат, впечатляет. — фыркает Морган.
— Но ведь слова важны сами по себе, вне зависимости от того, кто их сказал? — парирую я. –
Иначе мы бы сидели здесь, просто перечисляя имена…
— Вуди Аллен. Коуард. Иитс… — поддерживает меня ПБ.
— И кому от этого весело? — заключаю я.
Морган закатывает глаза и говорит:
— Мне…
— Погодите, мы еще не слышали, что скажет Ким, — говорит Тайлер.
— «Самым важным вещам нельзя научить» — Оскар Уайльд.
— Очень верно — все надо познавать на собственном опыте, иначе ничего не поймешь по- настоящему. — соглашается ПБ.
Я думала, это будет камень в огород Моргана за то, что он щеголяет своим академическим образованием, но замечание ПБ отразило мои слова в мою же сторону. Неужели я начинаю понимать свою мать только благодаря тому, что мне довелось недавно пережить с Люка? У меня нет возможности поразмышлять над этим, потому что Морган опять выбрался на авансцену. Но на этот раз он не разбрасывается псевдоинтеллектуальными фразами, а хватает за полу пиджака проходящего мимо официанта и орет:
