Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Перед тем, как тронуться, гребцы дружно извлеки из кисетов по нескольку высушенных листьев коки и, изрядно сдобрив золой из другого мешочка, отправили их в рот. Через минуту наркотик подействовал: темные зрачки парней немного расширились, а на лицах появилось выражение несказанного блаженства. Закурив толстенную сигару Педро отдал громкую команду, и весла гребцов дружно поднялись над водой, а затем синхронно опустились. Через минуту наше суденышко находилось на самой стремнине полноводной в это время года реки Ваупес — притока могучей Риу-Негру.
Дальнейшее наше путешествие проходило вполне спокойно. Двести километров до Миту мы преодолели за сутки с небольшим. Могли бы управиться значительно быстрее, если бы не частые ливни из-за которых нам приходилось спасаться на берегу, да необходимость готовить горячую пищу. Ночь мы провели на берегу у костра, поскольку в темное время суток индейцы не рискнули продолжать путь по воде.
За время путешествия я успел получше познакомиться с профессором и его ассистенткой. Адам Смит оказался ярым фанатиком археологии. Он был настоящим знатоком истории Америки доколумбового периода. К тому же, прекрасным рассказчиком, готовым поделиться своими воистину неисчерпаемыми знаниями со всяким желающим его выслушать. Поэтому его крайне познавательные рассказы о быте, нравах и подчас весьма странных обычаях древних индейцев приятно скрашивали нашу скуку.
Несмотря на крайне заурядную внешность, профессор в душе был неисправимым романтиком — он страстно мечтал отыскать в этом зеленом аду свою Мачу-Пикчу — затерянный древний город, своего рода латиноамериканскую Трою. По его словам он уже обладал информацией о местонахождении древних руин и, вполне вероятно, очень скоро получит разрешение колумбийских властей начать раскопки в тех местах. Впрочем, как человек амбициозный, профессор ревниво хранил свою тайну и на все расспросы дотошной аспирантки о том, где хотя бы приблизительно находятся эти руины, отвечал весьма уклончиво, мол где-то в предгорьях Анд и добавлял при этом, что когда его коллеги-археологи обо всем узнают, локти станут кусать за огульную критику и нездоровый скептицизм…
Что при этом имел в виду Адам Смит, мне было непонятно, но нетрудно было догадаться, что кое-кто из коллег-ученых не разделял его уверенности в том, что где-то в дикой сельве могут находиться развалины древнего поселения. Впрочем, на своих сугубо научных трениях с оппонентами профессор особенно не заморачивался и, невзирая на удары судьбы, не терял оптимизма.
После того, как наш мудрый рассказчик изрядно притомился от собственных баек, мы разговорились с Екатериной. В общем-то я особенно не старался узнать какие-либо подробности ее жизни, особенно интимного свойства, но как-то само собой получилось, что она сама все про себя поведала. Катя родилась в Москве двадцать три года назад. Тогда ее папа был еще простым советским инженером на каком-то столичном предприятии, а мама — учительницей начальных классов. Во время Перестройки отцу удалось довольно удачно раскрутиться и стать хоть и не олигархом, но весьма влиятельным бизнесменом. По окончании средней школы, Катя в отличие от своих ровесников — отпрысков богатых родителей поступила не в МГИМО, а на истфак Московского государственного университета, где увлеклась историей Южной Америки доколумбового периода. В археологическую экспедицию доктора Смита попала случайно — серьезно заболел ее научный руководитель, который собственно и должен был лететь в Колумбию. В результате пришлось отправляться совсем еще юной аспирантке. Однако она ни о чем не жалеет, даже благодарна судьбе, за пережитое приключение.
— Подругам расскажу, — хвастливо заявила Катя, — сдохнут от зависти. — После чего томным голосом неожиданно добавила: — Учти, Ваня, Екатерина Синицына не привыкла оставаться перед кем-либо в долгу, и ее благодарность еще ждет героя.
При этом девушка одарила меня таким многообещающим взглядом, что я поневоле покраснел и принялся крутить головой — не подслушал ли кто-нибудь наш разговор. Однако, вспомнив, что русского языка никто кроме нас двоих здесь не разумеет, быстро успокоился. Выяснять, что подразумевала девушка под термином «благодарность» я посчитал не совсем приличным, но в глубине души очень надеялся на то, что это будет именно то, о чем я думаю.
Затем настала моя очередь излагать более подробную версию моей жизни. Поскольку откровенно бессовестный вымысел вряд ли кому-то будет интересен, я опущу этот момент как малозначимый…
На расстоянии полутора десятка километров от Миту, нам повстречался боевой катер вооруженных сил Колумбии. По всей видимости, экзотический вид команды и пассажиров нашего утлого суденышка привлек внимание моряков, и командир на всякий случай решил произвести внеплановый досмотр подозрительной лохани. Впрочем, до обыска дело не дошло — профессор первым поднялся на борт катера и, предъявив свои документы, вкратце поведал капитану о том, что случилось с ним и его товарищами. Моряки, как и положено в подобных случаях, немедленно связались с береговыми службами, которые тут же подтвердили о том, что Адам Смит действительно является руководителем археологической экспедиции, осуществляющей официальные раскопки древних индейских поселений на территории данного государства, а также тот факт, что профессор вместе с ассистенткой Екатериной Синицыной и пилотом Хоакином Пересом в настоящий момент числятся без вести пропавшими. Мало того, их поискам в настоящее время занимаются подразделения армии, полиции и едва ли не вся военная авиация республики Колумбия.
После недолгой беседы мистера Смита с командиром катера — невысоким усатым и очень жизнерадостным брюнетом лет под сорок. Екатерину, раненого пилота, ну и меня разумеется, вежливо пригласили подняться на борт. Передвигаться самостоятельно пилот вертолета еще не мог, по этой причине его подняли на носилках. Поскольку конечная фаза нашего путешествия по реке Ваупес обещала завершиться под желто-сине-красным флагом государства Колумбия, перед тем как подняться на борт катера я и Екатерина тепло попрощались с индейцами. Покидая пирогу, я взял с собой только личные вещи. Прихваченный с разоренной кокаиновой плантации пулемет и приличный боезапас к нему я благоразумно оставил в лодке под кучей рыболовных сетей и каких-то тряпок…
Поскольку до Миту было не более получаса хода на самых малых оборотах двигателя боевого катера, Хоакина не стали заносить в каюту, а оставили на баке под брезентовым навесом. Всех ходячих гостей любезный дон Мигель Фернандес — командир корабля пригласил в свою небольшую, но со вкусом обставленную каюту, чтобы за рюмкой вина или чего покрепче услышать собственными ушами чудесную историю нашего спасения из гибельных объятий амазонской сельвы.
В такую духоту пить спиртное особенно не хотелось, но чтобы не обидеть гостеприимного хозяина мы взяли по рюмочке местного игристого. После чего профессор во всех подробностях поведал головокружительную историю печальной гибели вертолета, на котором он и его юная коллега из России направлялись в Миту, а также о том, каким изуверским пыткам подвергали повстанцы беднягу Хоакина. Но лучше всего у него получилось описание моего внезапного появления и то, как мне ловко удалось расправиться с «полусотней герилья».
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
