Но Жиль Васс молчал – он потерял сознание.
Парижская ночь была холодна. Порывы ледяного ветра гнали легкую мерцающую поземку по тротуарам. Лакис ожидал Элис внизу в «Даймлере» с включенным двигателем. У девушки не было времени нежиться в теплой ванне, и она наскоро приняла душ. Переодевшись в черное шерстяное платье, Элис надела бриллиантовые с изумрудами серьги Николаса Паллиадиса и длинное манто из собольего меха.
В зеркале отразилось ее лицо, обрамленное темными мехами, на ушах переливались бриллианты и изумруды. Да, не сказала бы она, что всегда желала выглядеть именно так.
Однако в то же время это была низкооплачиваемая модель, которую дед Николаса Паллиадиса не хотел видеть замужем за своим внуком. Женщина, которую желал Николас Паллиадис. И именно та особа, с которой собственный брат из-за систем безопасности и баррикад, возведенных достатком и властью, стремился связаться, урезонить и… последние несколько месяцев даже запугать.
Элис повернулась, чтобы осмотреть себя со всех сторон.
Это к тому же была трудолюбивая модель Дома моды, используемая Жилем Вассом в качестве вдохновляющего начала для его творений. И идеализированный предмет подражания, на который глупая маленькая принцесса Жаклин расточала свою пылкую привязанность.
Кем она была до этого? – задалась мыслью Элис. Неудачливой студенткой. А еще раньше? Одинокой и запуганной девушкой. Неужели она хочет вновь стать такой?
«Нет», – сказала себе Элис. Теперь она знала, что объятия мужчины делают женщину уверенной в себе. Быть любимой – значит быть защищенной.
Ее укоряли за холодность и черствость, за то, что, имея красивую внешность, она не способна была дарить свою любовь. Но все это оказалось неправдой. И доказательством тому служит ее любовь к Николасу Паллиадису.
Настоящее откровение. Это изменило всю ее жизнь. «Это изменило меня, – подумала Элис, глядя в зеркало. – Вот такая я теперь, и я буду бороться за свое счастье».
На этот раз она не станет спасаться бегством.
Лакис подкатил лимузин к боковому входу парижского центрального управления полиции, открытого в ночное время.
– Хотите, чтобы я вошел вместе с вами? – спросил он у Элис.
Та отрицательно покачала головой. Визит в полицейский участок был пугающим сам по себе, но не шел ни в какое сравнение с тем, что предстояло ей дальше. К счастью, недавний разговор по телефону с братом подтвердил, что она может рассчитывать на серьезную поддержку.
В дверях ее встретил тот самый молодой адвокат в очках, с которым она накануне ночью имела краткую беседу на рю Камбон. Он кинулся ей навстречу.
– Мисс Мелтон, – произнес он, когда Элис устремилась вперед, неся с собой порыв холодного зимнего воздуха, – я хочу сказать, что вы окажете большую поддержку своим решением…
– Покажите мне наших адвокатов, – прервала его Элис. У нее не было особенного желания быть любезной с человеком, который так часто запугивал ее по телефону.
Он услужливо подвел ее к группе людей в темных деловых костюмах, стоявших в приемной комнате. Четверо других хорошо одетых мужчин стояли у конторки.
– Это адвокаты «Паллиадис-Посейдон»?
– Да, Фаркас и Симон из их булонского офиса, Андропулос только что прилетел из Греции на одном из самолетов компании Паллиадиса. У них все прекрасно организовано, если они смогли так быстро прислать сюда Андропулоса. – Молодой адвокат поколебался и почтительно добавил: – Они знают, кто мы, мисс Мелтон, и имели возможность ознакомиться с ситуацией. Однако им нелегко примириться с положением вещей.
«Трудности будут и у Николаса Паллиадиса», – подумала Элис, чувствуя некоторую неловкость.
Укутанная в роскошный соболий мех, с бриллиантами, сверкавшими во взъерошенных ветром волосах, она выглядела отчужденной и надменно аристократичной в освещении флуоресцентных ламп, на фоне окрашенных в зеленый цвет коридоров и запустения парижского центрального управления в часы раннего утра. Однако колени ее дрожали.
Элис была полна решимости не позволить Николасу попасть в сети, расставленные Крисом Форбсом, с какими бы разоблачениями ни выступил журнал «Форчун». Однако это означало, что в следующие несколько часов ей предстоит поставить на карту очень многое. Включая, вероятно, свои собственные шансы на счастье.
Молодой адвокат поспешно представил французских юристов банка «Мелтон»: Мишель Юри, Эмиль Леонар и Джек Хаммерсмит из парижского офиса. Энергичность адвокатов, если принимать во внимание то, что все они были подняты с постели, вызывала почтительное удивление. По мнению Леонара и Хаммерсмита, обвинения, выдвинутые против «Паллиадис-Посейдон» и Николаса Паллиадиса в качестве главного исполнительного директора, вряд ли находятся в сфере французской юрисдикции.
– «Паллиадис-Посейдон» действует в основном под панамским флагом, – сообщил ей старший парижский юрист. – Начало законного дела против них потребует не одного месяца расследований. Тем не менее… – Он недоверчиво пожал плечами. – Арестовывать молодого Паллиадиса на балу в «Гранд опера»! Похоже, что кое-кто… э-э-э… желал что-то доказать?
– Кое-кто желал его унизить. – Элис чувствовала, что должна внести некоторую ясность. – Но мы… мой брат не желает, чтобы Паллиадис провел в тюрьме хотя бы еще час.
Адвокаты обменялись взглядами.
– Юридический штат Паллиадиса сбился с ног, – вставил Мишель Юри. – Они провели здесь несколько часов, пытаясь пробиться к Нико. В конце концов, мы внесли за него залог. Это, конечно, не прибавило нам популярности. – Он улыбнулся. – Зато Нико должны выпустить в ближайшее время.
Элис представила себе Николаса Паллиадиса за решеткой все в том же белом фраке. К этому времени он, должно быть, уже узнал, кому обязан своим пребыванием в этом месте. Ей стало страшно за дальнейшую судьбу Кристофера Форбса.
– Паллиадис пытался противостоять торговцам оружием и переживал далеко не лучшие времена. Несколько раз он подвергался сексуальному шантажу, дважды на него нападали. Он очень храбрый человек.
– Да, я знаю. – Элис не нужно было доказывать, как отважен Николас; она это знала лучше, чем кто-либо другой.
Мишель Юри огляделся вокруг:
– Может быть, стоит провести небольшое совещание с юристами Паллиадиса? Они совершенно не осведомлены о том, какую роль мы играем в этом деле, и это их, естественно, беспокоит. При нас документы, проясняющие многие вопросы.
– Да, отдайте им бумаги. – Элис видела, что юристы Паллиадиса наблюдают за ними с настороженной враждебностью. – Вам придется объяснить им, почему банк «Мелтон» занимает теперь руководящую позицию. Но с Николасом Паллиадисом я поговорю сама.
Она встретила удивленные взгляды адвокатов, несомненно, знавших о бунте Элис, приведшем ее в Сорбонну, и о ее дальнейшей судьбе. Знали они и о попытках брата принудить ее вернуться домой. По их лицам было видно, что они уполномочены давать ей советы, что делать. Но никак не наоборот.
