В окно врывался запах гари. Он становился все гуще и гуще, гарь была почти осязаемой. Ян на секунду опустил взгляд и увидел, что кисти, лежавшие на руле, покрылись бурым блестящим налетом. Это была копоть.
Машина выбралась снова на асфальт и мчалась в сторону Ладоги. Небо впереди между стенами сосен было грязно-рыжим.
— Закрой окно, — попросила Алина. — Дым глаза режет. Лучше включи кондиционер.
— Он не поможет, — сказал Ян, потому что не знал, как включать кондиционер. — Опусти стекло со своей стороны, пусть салон проветривается. А то угарный газ накопится, не заметим, как задохнемся.
— Не пугай меня, мне и так страшно.
На обочине за поворотом стоял голубой вагончик-бытовка. Рядом, за деревьями, краснел бок пожарной машины. Еще дальше виднелся задранный ковш бульдозера. Подъезжая все ближе, Ян различил в тумане еще пару легковушек на обочине и переносной полосатый барьер поперек дороги. Перед барьером стоял белый фанерный щит с какой-то длинной надписью, кончавшейся словами «…ЗАПРЕЩЕН. Штраф…». Сумму штрафа Ян узнать не успел, потому что снес щит вместе с барьером и пролетел вперед — мимо вагончика, мимо пожарной машины, мимо костерка на обочине, дальше, дальше в лес, уже наполнившийся полупрозрачным дымом, в котором светились косые нити солнечных лучей.
— Что это было? — спросила Алина. — Пост ГАИ?
— Вроде того. Богатырская застава. Чтобы людей в лес не пускать. Нам крупно повезло. Богатыри, видать, присели поужинать жареной дичью, а мы и проскочили.
— Как много дыма, — с тревогой заметила Алина.
— Да это туман, — сказал Ян. — К ночи в лесу всегда поднимается туман.
— Но пахнет дымом, — настаивала она.
— Запах на скорость не влияет.
Скоро ему пришлось включить противотуманные фары, чтобы различать дорогу за слоистым дымом. Горело где-то недалеко, но огня не было видно. На вершине крутого подъема Ян остановился, прислушиваясь и оглядывая лес.
— Проскочили, — сказал он, трогаясь под уклон. — Впереди все чисто. Пока. Сюда пожар еще не дошел.
Он ошибся. Это стало понятно, когда дым рассеялся, и стали видны кроны деревьев. Старые высокие сосны стояли голые, как выброшенные новогодние елки. Молодые деревца сохранили хвою, но она стала бурой. И только самая мелкая поросль осталась зеленеть среди черных подпалин.
— А здесь было жарко, — бодро сказал Ян. — Прошел верховой огонь, по макушкам. Нам повезло, что мы не успели в самый разгар.
— Смотри! Не всем так повезло, — проговорила Алина, схватив его за плечо. — Стой, стой!
Но Ян уже и сам видел, что ему придется остановиться. Не мог он проехать мимо тех, кому было хуже, чем ему.
Черная «девятка» стояла на обочине, уткнувшись носом в старую сосну. Из-под нее расползались завитки дыма. На крыше машины лежала догорающая разлапистая ветка. Она тихо потрескивала и сочилась дымом, когда Ян подбежал и сбросил ее на землю.
— Затопчи! — крикнул он Алине и потянул на себя дверь.
С водительского места на руки ему вывалился парень в камуфляже. Ян оттащил его на дорогу и бегом вернулся к машине. Он слышал треск горящих сучьев и шишек. Странно, что еще не взорвался бензин. Вторая дверца никак не открывалась, и ему пришлось вытягивать пассажира через водительское место. Пассажир был необычайно тяжелым и неподатливым. Ян увидел, что больше никого в машине не было, а на заднем сиденье среди канистр торчали два ружейных ствола. Он забрался в салон, задыхаясь от кислой гари, и вытащил обе винтовки.
— Они не дышат! — крикнула Алина.
— Найди, пожалуйста, аптечку, — попросил Ян, — там должен быть нашатырь.
— Господи, если бы я еще знала, как он выглядит, этот нашатырь?
— Тащи всю аптечку! Стоп! Лучше оттащим их отсюда подальше! А то сейчас как рванет…
Рвануло, когда они дотащили второго до джипа. Жаркий воздух хлестнул по спине песком. Ян оглянулся. Он еще никогда не видел, как взрываются машины не в кино, а в жизни. Он был разочарован. Никаких пышных клубов огня, никаких снопов раскаленных искр. «Девятка», почти не изменившись, стояла на месте и даже не горела, только дымилась сильнее, и серый дым смешивался с черным.
Алина прижалась спиной к джипу и подняла ладони к лицу. Ян уже знал, что этот жест всегда выдает ее растерянность. Но сейчас у них не было времени, чтобы давать волю эмоциям. Поэтому он с силой сжал ее ладони и опустил книзу.
— Соберись, Алька. Все в порядке.
— Как это в порядке? Они мертвые!
— Еще не совсем. Просто угорели. Наверно, попали в зону сильного задымления, задраились и надеялись проскочить. А угарный газ все равно в машину набрался. И вот результат. Потеряли сознание, врезались в дерево, сверху упали горящие ветки…
Он отпустил ее руки, и они остались внизу. Алина встряхнула волосами и пригладила их.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросила она, уже спокойнее.
— Не тебе. Это я себе рассказываю. Воссоздаю картину происшествия, — сказал Ян, смачивая ватку нашатырным спиртом. — Чтобы планировать свои действия в такой ситуации. Например, я надеялся на кондиционер, если попадем в густой дым. Все, больше не надеюсь. Наоборот, откроем все окна, и будем лететь со скоростью звука.
— А с этими что делать? Нельзя же их тут оставить.
— Придется везти с собой. Кажется, мы с этими ребятами уже встречались.
Он подумал, что это может быть та самая «девятка», которая когда-то, очень давно, целую вечность назад, перегородила дорогу его «волчонку». Вполне возможно, что и ее экипаж был тем же самым. «Черт возьми! Это же они целились в нас из “Сайги”! — понял Ян. — И на заднем крыле свежая шпаклевка! Это же я им задницу смял, когда таранил! Вот так встреча! Э, ребята, с вами надо поосторожнее общаться».
— Сейчас откачаем и повезем. А то сгорят. Посмотри, вроде бы в «крузере», на полу, валяется рулончик скотча. Принеси его, пожалуйста.
Пока Алина искала скотч, Ян успел сделать искусственное дыхание одному из парней. Тот долго и надрывно откашливался, потом вдруг захрипел, и Ян повернул его набок, чтобы потерпевший не захлебнулся рвотными массами.
Затем он потратил остатки скотча, чтобы связать потерпевшему запястья. Вдвоем с Алиной они затолкали его в задний отсек джипа. Парень стонал, мычал и вяло сопротивлялся.
Второй потерпевший был гораздо спокойнее. Правильнее сказать — покойнее. На холодной шее не прощупывался пульс. Осторожно приподняв липкое веко, Ян увидел застывший глаз без зрачка и понял, что здесь уже бесполезно делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Ян не стал сообщать это Алине и в одиночку погрузил неподъемное тело.
— Мы поедем когда-нибудь уже? — крикнула Алина. — Ты посмотри, посмотри назад!
Он оглянулся. Дорога была перекрыта клубящейся стеной дыма. Оттуда доносилось гудение и треск, и эта стена медленно накатывалась на них.
