— Мистер Файн, у нас ясли, а не отделение неотложной помощи при больнице.
От одного упоминания подобного места у Хьюго по спине пробежал холодок.
Должен кто-то быть, учитывая, какие деньги они дерут. Поразительно, что они просто звонят и перекладывают всю ответственность на родителей.
– Мистер Файн, я повторяю: у нас ясли. Не больница. И мы будем очень благодарны, если вы приедете и заберете своего сына. Немедленно.
Щелчок. Короткие гудки.
Хьюго уставился на мобильный телефон. К замешательству примешивался нарастающий ужас.
– Хьююююгоооо! — мяукнула Лаура с постели. Она снова терлась о шест, и одной рукой толкала грудь в его сторону. — Ты нужен мне, — томно произнесла она сквозь надутые губы.
Он уставился на нее в смятении. В свете только что услышанного ситуация, в которую он попал, казалась более нереальной и абсурдной, чем когда-либо.
– Я тебе не нужен, Лаура, — медленно произнес он. — Тебе нужно… Я не знаю. Психоаналитик или что-то в этом роде.
– Психоаналитик? — ее глаза метали молнии. — Как ты смеешь, черт побери?
– Это правда, — выходя из спальни, тихо сказал Хьюго.
Ее вопль ярости преследовал его, когда он спускался по скользкой стеклянной лестнице.
– Психоаналитик? Мне? Я — не тот тип женщин, которым требуется психоаналитик! Со мной все в порядке, черт побери! Ты еще пожалеешь, что это сказал. Ублюдок!
Глава 20
В «Цыпочках» Тео плакал. — Он плохо себя чувствует, — заметила нянечка, поднимая на Тео маечку и демонстрируя бледные красные пятна.
При виде их Хьюго чуть не лишился чувств от облегчения. Он только теперь понял, что ожидал чего-то типа бубонной чумы.
– Выглядят не так ужасно, — заметил он.
– С сыпью никогда не знаешь, — с сомнением в голосе ответила нянечка.
– Но они не похожи на менингит или что-то такое же ужасное?
Хьюго знал, что в таком случае следует по-настоящему беспокоиться. Только вчера утром он видел в медицинском центре плакаты, посвященные менингиту. На плакате изображались пятна, означающие действие быстрого, безжалостного убийцы.
— Я все равно бы за ними последила, — посоветовала нянечка. — Если станут хуже, то нужно показаться врачу.
В течение второй половины дня сыпь не стала хуже — на взгляд Хьюго. Перед сном, как и обычно, они с Тео послушали записи детских колыбельных. Этот был единственный совет Элис, о следовании которому он жалел.
Хьюго понимал, что в этом не только ее вина. Она говорила в общем и целом, советуя, чтобы Хьюго каждый вечер, перед тем, как уложить Тел спать, делал что-то одно. «Дети любят повторение», — только и сказала Элис. Так и оказалось, хотя Хьюго каждый вечер сожалел, что выбрал для повторения записи колыбельных.
Он сам сходил с ума от глупых и бессодержательных песенок и жуткой музыки, которая их сопровождала. Его беспокоил внутренний мир людей, которые вынуждены запираться в студиях и исполнять «Колеса автобуса» неестественно высокими радостными голосами.
Некоторые слова звучали весьма странно, если к ним по-настоящему прислушиваться, а Хьюго как раз прислушивался. Например, «Деревенский танец» в целом оказался хвалебной песней хождению по пабам.
Вверх и вниз по дороге идут люди,
Входят и выходят из «Орла».
Вот куда уходят деньги.
А они вовсю танцуют.
Хьюго сам несколько раз заходил в «Орла», в особенности во время огромного спроса на недвижимость в районе Кларкенуэлла. И он определенно потратил в «Орле» немало. Он помнил, что это один из первых в Лондоне пабов для гурманов.
— Достаточно, Тео, — сказал Хьюго, когда наконец закончилась одна особенно ужасная песенка, от которой у Хьюго уже начиналась агония. — Пора спать.
Тео, что было необычно, не стал возражать, ни когда отец понес его наверх, ни когда положил его на пеленальный столик для надевания пижамы и смены подгузника. Он даже не стал кричать с требованием соски, чему особенно порадовался Хьюго. Соски были важной частью всей жизни сразу же после отъезда Аманды и до сих пор оставались жизненно необходимы при укладывании Тео спать. «Цыпочки» их не одобряли, а сам Хьюго их одновременно любил и ненавидел. Он был благодарен за тишину, которую они обеспечивали, и ненавидел внешний вид Тео с соской. С пластиковыми крылышками, торчащими по обеим сторонам лица, ребенок становился похожим на Ганнибала Лектера.
Но когда Хьюго раздел Тео, возможная причина нехарактерного спокойствия ребенка сразу же стала очевидна, и Хьюго испугался. Бледно-розовые пятнышки на груди и животе Тео изменились. Их количество увеличилось раз в сто, они потемнели и стали зловещего малинового цвета, и еще немного вздымались над кожей. Хьюго подумал, что они выглядят как обои с выпуклым рисунком. Он с ужасом вспомнил плакат, посвященный менингиту, который видел в медицинском центре.
Несколько секунд Хьюго просто не мог двигаться, настолько сильно испугался. Он стоял, держа в руке губочку для вытирания ребенка, словно, сохраняя неподвижность, сможет взять ситуацию под контроль. Затем отец внезапно начать действовать. Он схватил Тео под мышку и бросился по лестнице вниз к телефону и дрожащей рукой набрал номер врача.
Записанный на пленку голос сообщил ему теплым тоном с акцентом западной части Англии, что медицинский центр сейчас закрыт. Голос также порекомендовал звонить прямо в Государственную службу здравоохранения. Хьюго так разволновался от этого неожиданного развития событий, что был вынужден два раза позвонить в медицинский центр, чтобы правильно записать номер, затем набрал его дрожащей рукой. В конце концов кто-то ответил и спросил его адрес.
— У моего ребенка сыпь, — прохрипел Хьюго. Какое отношение к этому имеет его адрес?
— Мы еще дойдем до этого. Назовите ваш почтовый индекс. И вашу дату рождения.
— Но это может быть менингит, черт побери! — заорал Хьюго. Тео начал плакать у него под мышкой.
— Чем скорее вы назовете мне ваши данные, сэр, тем скорее вам перезвонят.
Хьюго пришел в ужас.
— Перезвонят? Я не могу обратиться к вам?
— Я — один из операторов. Вам перезвонит медсестра или врач.
— А сколько это займет времени?
— Будем надеяться, что не больше десяти минут. А теперь, пожалуйста, продиктуйте мне ваш индекс…
Хьюго в панике бросил трубку. Десять минут! Он не представлял, как быстро прогрессирует менингит, но точно знал, что это происходит быстро. К тому времени, как эти врачи перезвонят, жизнь может уже уйти из маленького Тео! Хьюго прижал теперь орущего сына к груди и завернул его в полу пиджака, который так и не снял с утра. Хьюго самому хотелось разрыдаться, и только приложив невероятно усилие, он этого не сделал.
