— Пойдем, — говорю я. — Нам нужно поискать жилье.
Поднимаемся в горку, не разговаривая. Судя по дорожным знакам, мы около университета, значит, где-нибудь поблизости можно будет найти приют. Когда-то здесь была Маргарет, говорю я сама себе. Моя бабушка. Между нами есть связь. Мы проходим ряд домов, после чего я со вздохом облегчения различаю несколько надписей, предлагающих ночлег и завтрак. Продолжаю идти, пока не встречается дом, где свет на первом этаже еще не погашен.
Я дважды звоню в дверь, только после этого внутри возникает движение. Пожилая дама с взлохмаченными седыми волосами выглядывает из-за двери.
— Здравствуйте, — говорю я. — Извините, что мы так поздно. Нельзя ли снять у вас комнату для меня и моей дочери?
Дверь открывается немного шире, и нас изучающе осматривают. На ней розовый нейлоновый халат поверх цветастого оранжевого платья и огромные колючие шлепанцы; в руке она держит чайник.
— Немного поздновато, — говорит она.
— Да, — говорю я, с готовностью кивая. Судорожно пытаюсь найти объяснение, так как молчание несколько затягивается. — Мы собирались приехать раньше, но сломалась машина, и нам пришлось добираться на поезде.
Она кажется слегка озадаченной.
— Вы меня предупреждали о приезде?
— Нет-нет. Мы едем дальше, в Эксмут.
Ее взгляд задерживается на Меган, и ее морщинистое, грубоватое лицо разглаживается.
— Ну что ж, — говорит она, — сможете завтра уехать утренним поездом. До вокзала всего пять минут пешком.
— Да, я знаю. Нам было бы очень удобно у вас остановиться.
— Вам самим придется стелить постели.
Она открывает дверь шире, и мы проходим.
Я просыпаюсь от внезапного резкого звука. Сразу же открываю глаза, и мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, что за незнакомая темнота меня окружает. Тогда я все вспоминаю. Мы в Эксетере, снимаем комнату. Я на скрипящей двуспальной кровати, изголовье которой отделано тигровым, в черно-желтую полоску, искусственным мехом. Меган — на раскладушке у моих ног. Как только глаза начинают привыкать к темноте, я различаю целый лес искусственных растений в одном углу комнаты и кучу мягких игрушек — в другом. Оранжево-голубой плюшевый мишка, что был на моей кровати, перешел прямо в угол в общую компанию, а вот оранжевую пушистую кошечку Меган оставила себе и легла спать, не выпуская ее из рук.
Тот же самый резкий звук, что разбудил меня, слышится снова. Вспыхнувший свет на краткий миг озаряет комнату, появляется сильный запах спичек. Я сажусь.
— Меган? — шепчу я. — Что ты делаешь?
Абсолютная тишина.
Я начинаю думать, не снится ли мне все это, но в том, что я узнала запах, я уверена. Наклоняюсь и шарю в поисках выключателя лампы у кровати. Он щелкает, и я трачу еще несколько минут, чтобы привыкнуть к освещению, стараясь сфокусировать взгляд на лампе, которую, ложась спать, едва заметила. Она сделана из меди, в форме лебедя, чья длинная шея склоняется полукругом к изголовью.
Затем я наклоняюсь и смотрю на Меган. Она лежит ко мне спиной. Одеяло подтянуто к самой шее.
— Меган, — шепчу я.
Нет ответа, ее дыхание кажется спокойным и ровным. Я наклоняюсь, чтобы отодвинуть толстое одеяло, но оно не поддается. Она оказывает сопротивление.
— Меган, — шепчу я уже настойчивее. — Что это ты делаешь?
Я отпускаю одеяло, а затем пытаюсь внезапно его отбросить, но она продолжает с силой тянуть его к себе. Я сдаюсь, встаю с кровати и подхожу к ней с другой стороны. Я в нижнем белье; решив ехать на море, мы и не подумали о ночных рубашках.
Я подхватываю одеяло снизу и очень быстро его стягиваю. Меган сжалась в комочек, пряча что-то в руках.
— Прекрати, Меган, — говорю я. — Отдай мне спички.
Она зажмуривает глаза и не двигается.
— Все в порядке, — говорю я более мягко. — Я не буду сердиться.
Я поглаживаю ее по руке, надеясь, что она успокоится. Она меня не признает.
— Дай мне то, что у тебя в руках, — говорю я, стараясь заставить ее подчиниться, но все безрезультатно.
Абсурдность сложившейся ситуации начинает выводить меня из себя. Сейчас середина ночи. Мне хочется спать, но проснуться в горящей спальне у меня совсем нет желания.
— Прошу тебя в последний раз. Отдай их мне.
Стоило мне произнести эти слова, как тут же стало ясно, что я сделала ошибку. Она не реагирует на властные нотки моего голоса, и у меня нет способа заставить ее подчиниться.
Я наклоняюсь и стараюсь разнять ее руки, но она сопротивляется изо всех сил. Мне приходится тянуть довольно сильно, оттаскивая каждый палец по отдельности и удерживая их, пока мне не удается выхватить спичечный коробок. Именно в тот момент, когда я разжала ее пальцы, она склоняет голову к моей руке, но я выхватываю спички до того, как она делает попытку меня укусить.
— Иди отсюда, — говорит она сердито. — Оставь меня в покое.
— Шшш… — Я понижаю голос и говорю медленно, надеясь, что она будет мне подражать. — Ты не должна играть со спичками, Меган.
— Иди отсюда, — говорит она снова. — Ты дура.
— Шшш… Ты разбудишь миссис Бенедикт.
— Ну и пусть. Здесь все равно отвратительно. Я здесь все ненавижу.
— Спички очень опасны.
Меган не отвечает.
— Если тебе захочется, мы сможем завтра купить фонарик.
— Ты противная дура.
Я смотрю на нее в недоумении. Не понимаю, зачем она играла со спичками и почему так настроена против меня. То легкое облачко счастья, что создали мы вместе, разлетелось по непонятной причине, и я не представляю, как его вернуть.
Раздается стук в дверь:
— У вас все в порядке, миссис Веллингтон?
Закрываю глаза и пытаюсь дышать ровно.
— Да, да. Извините. Меган неважно себя чувствует.
— Может, я могу чем-то помочь?
— Нет, ничего не надо. Все в порядке. Жаль, что побеспокоили вас.
— Ну что ж, раз вам ничего не нужно…
Если Меган сейчас начнет кричать, я заткну ей рот.
— Нет, спасибо. Думаю, теперь все в порядке.
Она возвращается к себе. Щелкает выключатель, ее дверь открывается и захлопывается.
Я оборачиваюсь к Меган.
— Нам нужно вести себя очень тихо, — говорю я. — Миссис Бенедикт может сильно расстроиться, если мы опять ее побеспокоим.
— И что?
— Видишь ли, когда ты что-то делаешь, нужно считаться с другими людьми.
— Ты дура.
Может, она и права.
