— Как вы могли позволить Джорджиане уехать?
— Знаете, Куинн, — ответила Ата, в своей обычной всезнающей манере, так напоминавшей о ее проклятом внуке, — вы мне всегда нравились. И вы всегда казались мне умным. Но, несмотря на весь ваш выдающийся интеллект, вы чувствительны не более всех прочих мужчин. А значит, проницательны не более кирпича.
— Когда они уехали? Возможно, я успею их догнать. — Птенец в кармане его сюртука пискнул.
— А это что за звук? И почему ваш сюртук изодран в клочья?
— Не важно. Отвечайте на мой вопрос, — продолжал настаивать Куинн. — Ата, пожалуйста, умоляю вас.
— Если я отвечу, вы обещаете не загубить все дело? Вы прислушаетесь к ней, наконец? Вы пообещаете сделать ее счастливой? Вы пообещаете набраться храбрости спрыгнуть с ней с этой скалы и унести ее к облакам и…
Птенец неожиданно высунул голову из кармана.
Глаза Аты стали круглыми.
— Неужели это птенец сокола? — И она расхохоталась. Уголки ее глаз стали мокрыми.
Куинн встряхнул Ату, боясь причинить ей боль. У него нет времени на ее нелепые шутки.
— Хорошо, хорошо. Я скажу вам. Уехала Грейс, а вовсе не Джорджиана. Мистер Браун забрал с собой Грейс в Шотландию.
Куинн облегченно вздохнул. Впервые за последние несколько минут он почувствовал себя спокойно.
— Простите. Надеюсь, я не причинил вам боли. Видите ли…
— Я вижу прекрасно, молодой человек. Вижу мужчину, которому скоро понадобятся все его дипломатические способности.
— Чем скорее вы скажете мне, где Джорджиана, тем скорее я смогу отправиться за Грейс.
— Нет. Я запрещаю вам следовать за графиней. Грейс изменила свое решение и больше не хочет выходить за вас. Она пришла к выводу, что вы друг другу не подходите. Она отказалась от своих намерений.
— Но я все равно поеду за ней, Ата. Я не хочу причинять ей боль.
Ата наклонила голову набок.
— Посмотрим, Куинн. Но сейчас, думаю, держаться на расстоянии лучше всего. Расстояние и время, вот лучшее решение. А потом мы с вами решим, как поступить.
— Мы возьмем фаэтон.
— Мне разрешат вести? — спросила Ата без всякой паузы.
— Если вы согласитесь отправиться пораньше.
— Если вы настаиваете.
Она широко улыбнулась и потянулась к птенцу.
— Какой милый.
Птенец ее клюнул.
— Ой! Глупое создание, я не могу позволить себе потерять вторую руку. А я-то уже подумывала познакомить тебя с моей канарейкой.
— Думаю, он скорее съел бы вашу канарейку. Ата, где Джорджиана?
Ата пососала палец и шаловливо улыбнулась:
— Я как раз читала одно замечательное стихотворение моего любимого поэта. Думаю, вам оно поможет. Видите ли, я пообещала Джорджиане не говорить вам, где она — ей хочется побыть одной. Она невозможно упряма, — Ата откашлялась, — но, к счастью, я не обещала не подсказывать.
Он схватил предложенную Атой книгу и раскрыл на отмеченной странице.
Она не приходит в полуденный зной,
Когда ярки цветы.
Она не приходит светлой порой —
Она приходит с ночной звездой
В мерцанье свечи, под рокот волны…
Тогда оживают мечты.
Джорджиана поднялась с соломенного матраса в стеклянном павильоне посреди озера Ло-Пул и откинула одеяло. Она надеялась найти здесь хоть немного покоя. Было уже слишком поздно возвращаться в Трихэллоу, когда она ушла от Аты. Но хотя бы здесь он ее не найдет. Ей не придется снова испытать унижение.
Джорджиана встала и подошла к одной из стеклянных граней павильона. Она наблюдала, как над темными водами озера клубится туман. Ползучая мгла в холодной ночи, полной сверкающих звезд, обещала иней утром. Первый иней этой осенью, и Джорджиана радовалась, что будет ему свидетелем. Ее любимое место обратится в белую, загадочную страну.
Она обхватила себя руками и — в последний раз — представила себе, как он плывет к ней. Ее любимая греза — Куинн, плывущий к ней на лодке — поддерживала ее все эти годы. Но теперь она понимала — это была всего лишь глупая фантазия.
Ей больше не нужны мечты, чтобы быть счастливой. Последние две недели доказали это. У нее есть прекрасное поместье, которое она перестроит и сделает еще более процветающим, и она вернет ему долг. И потом выкинет все эти бесконечные списки.
Она будет жить, а не планировать.
Джорджиана наклонилась вперед.
В тумане что-то двигалось. Она открыла дверь и всмотрелась в темноту ночи.
Боже, это он.
Реакция на сбывшуюся мечту оказалась вовсе не такой, как она предполагала. Ее не охватило теплое возбуждение, не переполнила бесконечная радость. Была только безумная паника.
Она напомнила себе о неизбежных страданиях, ждущих ее, если она выйдет за мужчину, который ее не любит. Она оказалась в ситуации, прямо противоположной их с Энтони браку — и тот единственный вечер, когда они были вместе, оказался невыносим.
Если Джорджиана отдастся на волю своих желаний, им обоим придется притворяться друг перед другом остаток своих дней. Она будет притворяться, будто любит его меньше, чем на самом деле, а Куинн — будто любит ее больше, чем на самом деле.
Полная луна отражалась в покрывавшей озеро ряби. Через несколько долгих мгновений лодка пристала к крошечному островку.
Джорджиана быстро села на скамейку — единственный предмет обстановки в павильоне, помимо соломенного матраса и маленького столика.
Его гигантская орлиная фигура заслонила вход. Джорджиана слышала его тяжелое дыхание, а потом почувствовала запах розмарина, шалфея и кедра — это он.
Она широко раскрыла ладони, обхватила колени и уставилась на свои руки.
— Джорджиана…
Она услышала, как он осторожно закрывает дверь и подходит ближе. И вдруг он склонился перед Джорджианой и положил свои ладони поверх ее. Она зажмурилась.
— Джорджиана, ты даже не посмотришь на меня?
Она не могла.
Он вздохнул.
— Мне всегда говорили, будто у меня талант к ведению переговоров, к разрешению сложнейших ситуаций наилучшим образом. — Он погладил ее натруженные руки. — Но в данном случае, признаюсь, я страшно боюсь допустить ошибку, выразиться недостаточно ясно, не убедить тебя. Поэтому я составил список…
— Список? — Она постаралась не выдать своих чувств. — Список чего?
— Список всех причин, по которым ты должна выйти за меня замуж.
— Нет, пожалуйста, — запротестовала она, — умоляю тебя, не надо.
