Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– Если понадобится, я разведу их на крови… – процедил он. И, увидев замешательство собеседника, обидно рассмеялся. – Не бойся, не трону… Ты угадал, красок подходящих нет. Но я мог бы их придумать. Эх, Андрей, Андрей, знал бы ты, как мне тяжело! Все силы уходят на то, чтобы держаться. Один шаг – и я окончательно стану ночным. Уйду в прекрасный волшебный мир.
– И будешь убивать людей.
– Наверное, – согласился Миша. – Это не проблема для того, кто знает, как убоги люди. Им терять-то нечего. Они не живут. Они слепы, глухи, самые яркие их эмоции даже не тень того, что ощущает ночной. Даже не пародия. Ночной проникает мыслью в самую глубь вещей. А как он любит! Как понимает! Как познает! Как… Думаешь, это небо черное? Я сегодня различаю десяток его оттенков. Завтра увижу вдвое больше. И твою жалкую душонку я читаю словно книгу. Нет, извини, не книгу, всего лишь плакат. Книга – это душа ночного.
– Ты сам придумал термин?
– «Ночной»? Да. Ну вот, теперь попробуй очень сильно напрячь воображение и представить, как трудно мне отказаться от этих возможностей. А я отказываюсь. Сегодня моя последняя ночь. Утром попрошусь к Игорю в подвал. Потому что хватит ли у меня решимости завтра – не знаю.
– Раз это так прекрасно, – не выдержал Лузгин, – тогда почему?.. Из-за жены?
– Чушь. Если она выживет после ломки, то бросит меня. Я давно ей опостылел. Мало зарабатываю. А не бросит, значит, буду каждый день бить ей морду и трахать во все дыры. Нет, Андрей, просто такие, как эти, – Миша мотнул головой в сторону дома, – не дадут мне покоя. Я думал, Игорь врет, будто ночные долго не живут. Сегодня пригляделся к нему и понял, что он говорил правду. Я теперь отлично вижу правду. Выходит, либо я умру сам, либо меня подловит этот сумасшедший мент. Он на самом деле трус. Не дерется с ночными, а приходит, когда они слабы. И казнит. Он палач. Всего лишь палач. Несчастное озлобленное существо, жалкий огрызок человека. Уж на что ничтожен человек, а этот еще ничтожнее…
На веранде появился Котов. Без плаща. В руке он держал какой-то зловещего вида предмет. Лузгин пригляделся и опознал свою помповуху.
– Я не ослышался? – елейным голосом спросил Котов.
Вслед за Котовым из дома вышел Грэй. И тоже посмотрел на Мишу с вызовом.
Миша не спеша встал. Лузгин поднялся и решительно заслонил его собой.
– Уйди, – негромко посоветовал Миша.
– Как вы мне все надоели! – крикнул в окно Долинский. – А ну, отставить!
Котов передернул затвор.
– Сегодня в клубе будут танцы! – пропел он. – Та-та-та-танцы, танцы, ла-ла-ла-ла!
– Капитан, вы действительно маньяк, – сказал Лузгин. – Поставьте ружье на предохранитель.
– Эй, поберегись! Я на тропе войны, скоро гробы подорожают!
– Его убили.
– Что?
– Этого придурка, которого вы цитируете, убили. Я тоже читал Марка Твена. Капитан, положите ружье, – говорил Лузгин, одновременно загораживая Мише путь к веранде.
– Отвали! – Миша резко махнул рукой и смел Лузгина с дороги – тот покатился по траве.
– Долой гражданских с линии огня! – обрадовался Котов.
И тут Долинский ударил всерьез.
Мир перевернулся. Картинка перед глазами смазалась и поплыла. Лузгин будто в замедленной съемке увидел, как шагает вперед нечто, похожее на Мишу, а что-то вроде Котова валится на спину, изрыгая сноп пламени и искр в небо. Черный клубок вылетает из кустов и сшибается с Мишиным подобием. И еще серая тень прыгает с крыльца.
Вовка был в полтора раза легче Миши и гораздо меньше. У него были короче руки и ноги. Но он лупил ночного так, что Лузгин залюбовался. В измененном восприятии это смотрелось как танец. Оборотень скакал вокруг ночного и бил его кулаком по почкам, в живот пяткой, раскрытой ладонью в переносицу. А ночной, ставший вдруг поразительно неуклюжим, опаздывал блокировать удары. С каждым попаданием он заметно оседал на землю, становился ниже ростом, будто Вовка вколачивал его в грунт. «Умница ты мой, – с умилением подумал Лузгин. – Понял, что убивать не надо, но проучить стоит. Заодно и потренируешься».
Возле драки возбужденно крутился Грэй, но ему просто некуда было сунуть клык. Темп мордобоя ускорялся с каждой секундой – это Долинский плавно ослаблял давление на психику людей. Наконец отпустило совсем, и Лузгин порадовался, что лежит. А то бы сейчас упал.
Тут-то он и понял, насколько быстр оборотень.
Миша тоже валялся на земле. Свернулся в клубок и закрыл лицо руками. Вовка изобразил почти балетное па, высоко подпрыгнул – Лузгин испугался, что заигравшийся вервольф проломит ночному висок ногой, – но не завершил движения. Лапа оборотня встала на землю рядом с ухом ночного. Вовка присел и коротко ткнул Мишу кулаком в голову.
Ночной охнул и растекся по газону, как коровья лепешка.
Оказывается, Лузгин мог уже и слышать.
– Юноша! – позвал с веранды Котов. Он сидел, опираясь на ружье. – Я приношу вам извинения за бестактность, допущенную сегодня утром. Владимир! Не сердитесь на меня! Честное слово, это было исключительно по дурости.
– Да ты вообще, я смотрю, по жизни какой-то мудак, капитан, – недовольно сказал Долинский.
Грэй понюхал бесчувственного Мишу и пришел обследовать Лузгина. Тот не без труда перевел тело в сидячее положение. Грэй обдал его жарким дыханием, счел транспортабельным и направился к Вовке. Слегка запыхавшийся оборотень стоял, опустив глаза, и, кажется, подумывал, не спрятаться ли опять в кусты.
– Этот кровосос меня бесит, – оправдывался Котов. – Ты же знаешь, что они со мной сделали.
– Со мной они тоже… сделали. Но я ведь держусь как-то? Женя, ты неуправляем. Мы знакомы всего один день, а ты меня просто запугал своими выкрутасами.
– Ты привыкнешь, честное слово.
– К психиатру тебе надо.
– Я ходил. А он говорит, у меня белки нет. Может, он некомпетентный?
– При чем тут белка, мать твою?!
Грэй подошел к оборотню и потерся о него боком. Вовка несмело провел рукой по загривку пса. Тот задрал морду и – Лузгин поклясться был готов, что увидел это, – улыбнулся вервольфу.
* * *
На выстрелы приехала милиция. За калитку вышел Котов, раздались веселые голоса, хлопнула крышка багажника «Волги», и проблема решилась. Слабо шевелящегося Мишу затащили волоком в подвал, уронили на старый матрас и прикрыли дырявым одеялом. Миша жаловался, что у него все болит, плакал и умолял спасти Катю. Похоже, Вовкины удары вышибли из вампира специфический ночной гонор. «Это нормально, – объяснил Котов, поймав удивленный взгляд Лузгина. – У них, пидарасов, завод короткий. Пока крови не нажрутся. Вот как нажрутся, тогда бронепоезд не остановит, бьются до упора. Есть, конечно, исключения – допустим, вожаки голодные только злее… Слушай, а ты правда думаешь, что я маньяк?»
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
