Впрочем, в таком окружении любой на его месте сделался бы мрачнее тучи.
– Милочка! – воскликнул он, когда я с трудом протиснулась к нему.– Какая чудесная шляпа!
– Спасибо,– пробормотала я, машинально пихнув кого-то в бок в ответ на сильный толчок.– Выпейте.
Джонатан ваял стаканчик.
– Что это?
– Красное вино. С апельсином и всякими экзотическими специями. Выпейте, и толпа тут же перестанет вас раздражать,– посоветовала я.
– В этом смысле мне, наверно, не помог бы никакой транквилизатор,– произнес Джонатан, глядя на группу пробивавшихся к стойке парней в крикетной амуниции.
Выйдя на улицу, мы купили поджаренной на огне свинины с яблочным соусом, которая пришлась по вкусу даже взыскательному Джонатану, и отправились смотреть фейерверки.
За вход заплатила я: Райли тут же полез в карман за бумажником.
– Нет, не надо,– запротестовала я.– Пусть ответственность за сегодняшние развлечения полностью лежит на мне. И допейте вино: с алкоголем дальше не пропустят.
– Хорошо.
Неожиданно Джонатан наклонился, чуть приподнял край моей шляпы и прошептал мне на ухо:
– Только не говорите охране: на сборища типа этого я никогда не прихожу без аварийного запаса.
Он похлопал себя по груди и театрально подмигнул.
Его дыхание согрело мою кожу, по спине пробежала дрожь.
– Какая предусмотрительность,– похвалила я, стараясь говорить спокойна– Пойдемте, полюбуемся на представление, пока ситуация не вышла из-под контроля.
– А часто такое случается? – живо поинтересовался Джонатан.
По парку в поисках местечка получше уже бродили несколько тысяч людей. Многие переговаривались по мобильникам со своими друзьями, назначая место встречи.
Мы пошли вперед и вскоре приблизились к костру.
Необыкновенно красивый, с гордостью отметила я, огромный, с красно-желтыми языками.
– Ну, как вам? – спросила я, ощущая на лице жар огня.– Правда, здорово?
– Потрясающе. Может, отойдем подальше? – любезно предложил Джонатан.– Боюсь за вашу шляпу.
Он коснулся рукой моей спины. Мы отошли к площадке, с которой позднее можно было наблюдать фейерверк.
– Мех на шляпе не натуральный,– сказала я. – Принципиально не ношу мертвых животных, особенно на голове…
Я поймала себя на том, что повторяю мамины слова. Она всегда заводила подобные речи, если кто-то не вполне лестно отзывался о ее нарядах.
– Вам не холодно? – заботливо спросил Джонатан.
– Немножко.
– Вот,– сказал Райли.– Вылейте и сразу согреетесь.
Он извлек из внутреннего кармана плоскую серебряную фляжку. Мы остановились под развесистым дубом.
– Что это? – спросила я, когда Джонатан стал отвинчивать крышку.
– Виски.– Он подал мне фляжку и, увидев мое замешательство, добавил: – Нужен стаканчик?
– Нет-нет,– пробормотала я.
Такие фляжки с виски неизменно напоминали мне об охоте, на которую меня заставляли ездить в подростковом возрасте. Стрелять я отказывалась, поэтому была вынуждена просто болтаться без дела, а большую часть времени незаметно распугивала птиц, чтобы их не убивали.
Впрочем, женщины, способные пить виски прямо из фляжки, всегда казались мне особенными, поэтому я без дальнейших колебаний приняла предложение Джонатана. Глубоко вдохнув, сделала маленький глоточек. Виски пробежало по горлу, оставляя за собой горячий след
На фляжке красовались инициалы Джонатана и какая-то дата. Не подарок ли это на свадьбу?
Я быстро вернула фляжку. Джонатан сделал один большой глоток, потом второй и, скривившись, резко выдохнул.
– Боже мой,– пробормотала я.– Неужели все настолько печально?
Джонатан наморщил лоб.
– Смотря, что вы имеете в виду. Сегодня днем мне позвонил адвокат Синди. Она затеяла какую– то грязную игру.
В последнее время он говорил о жене совершенно спокойно, и я не без страха подумывала уж не сойдутся ли они вновь.
– Значит, будет суд? – спросила я, притворяясь, что мне это не слишком интересно.
– Синди подсчитывает, на какую долю имущества имеет право претендовать в законном порядке.
– Искренне вам сочувствую,– пробормотала я, нимало не кривя душой.
Джонатан пристально посмотрел на меня.
– Правда?
– Разумеется, правда,– ответила я. И беспечно добавила, подумав, что слишком уж навязчиво ему сочувствую: – Наверняка ей уже рассказали про вашу новую подругу, и она решила, что тягаться с соперницей не станет. Значит, в ней маловато боевого духа – такая женщина вас недостойна.
– Возможно,– ответил Джонатан, даже не улыбнувшись.
Внезапно я осознала, что он лишь делает вид, будто оправился от расставания с Синди, на самом же деле все еще страдает.
И мысленно выругала себя за глупость. Кому же, как не мне, следовало уяснить, что его невозмутимый вид ровным счетом ничего не значит! Просто я чересчур сильно желала, чтобы он скорее забыл свою жену. Неужели действительно так?.. Я отмахнулась от этой мысли.
– Все это ужасно, Джонатан,– сказала я, взяв его руку и дружески ее пожимая.– Вам сейчас очень нелегко.
– Да, вы правы,– признался он и сделал еще один приличный глоток виски. Потом покачал головой, словно пытаясь отделаться от воспоминаний.– Такое чувство, что у меня вырвали силой мои же вещи – все то, чем мы обзаводились вместе. То, что нам дарили друзья. То, что она сама мне покупала! Только знаете, это ведь всего лишь вещи.– Он вздохнул.– Надо поскорее покончить с этим, поставить в нашей истории точку. Господи, что за разговоры мы ведем! Может, побеседуем о чем-нибудь другом?
– Хорошо. Тогда расскажите о делах в офисе,– попросила я, прикинув, что хотя бы в работе он незаменим и добивается, чего хочет.– Нашли дом для Бонни и Курта?
– Я предложил им несколько вариантов,– ответил Джонатан.– Ни один пока не подошел.– Он часто заморгал и коснулся пальцем глаза.– Простите. Контактные линзы… Что касается дел – их у меня всегда невпроворот. Работаю и по лондонскому времени, и по нью-йоркскому. Чертов телефон не умолкает круглые сутки.
– Тогда постарайтесь относиться к работе чуть менее ответственно,– посоветовала я. Было даже приятно узнать, что Джонатан носит линзы. От этого он казался не столь идеальным.– С другой стороны, дела, наверное, никогда не дают вам скучать?
– Да уж, скучать не приходится,– согласился Джонатан.– Кстати, ваша подруга Габи – настоящая находка,– произнес он с некоторой иронией в голосе.
– Габи?..– с деланным недоумением переспросила я.
