— О чем?
— О том, что порядочные люди в нашей степи долго не живут.
— Ну вот опять ты за свое, — надулась Бася. — При чем тут степь?
— При том, что это среда нашего обитания. Ладно, мне пора заниматься моим прямым делом, — вздохнул Б. О., направляясь к стальной двери.
Минут через десять он снова возник на пороге, прислонился к косяку, скрестил руки на груди, молчаливо приглашая заглянуть. В обстановке комнаты ничего почти не изменилось, за исключением того, что компьютеры сдвинулись к центру стола и выстроились в каре вокруг горки белого вещества, к которой тянулся тонкий шнурок.
— Я уже третий раз с тобой занимаюсь этими играми, — сказал Б. О., присаживаясь на корточки. — И всякий раз у меня сердце кровью обливается. На сколько тысяч здесь железа?
— Тысяч на двадцать пять или тридцать, — мрачно откликнулся Джой, обводя комнату тяжелым взглядом. — Жаль. Я за это время к ним привык. — Он погладил компьютеры, и лицо у него было такое, словно он прощался с живыми существами, потом махнул рукой: — Давай!
Б. О. поджег шнур, искрящийся огонек неторопливо пополз к столу.
— Он имел в виду, тысяч тридцать долларов? — спросила Бася.
— Ну не тугриков же, — Б. О. поднялся. — Ничего, ребята из «ситроена» не обеднеют. Этой ночью они заработали в десятки раз больше.
— А иначе нельзя? — тронула она за руку уставившегося в пол Джоя.
— Нет.
Искрящаяся точка упорно взбиралась по отвесно падавшему со стола шнуру, добралась до верха, преодолела сгиб, вошла в белое вещество и исчезла в нем.
— Проблем возникнуть не должно, — прошептал Б. О.
Несколько секунд ничего не происходило, но Бася чувствовала: внутри белого холма зреет зародыш какой-то новой энергии, — так оно и было, потому что полтора килограмма калийной селитры, смешанные с килограммом сахарной пудры, все-таки дождались оплодотворяющей их искры, и огонь родился. Он рос стремительно, и в течение короткого времени превратился в свирепое шарообразное существо, расплевывавшее в разные стороны свою раскаленную слюну, липнувшую к металлу компьютерных корпусов, вгрызавшуюся в пластик клавиатур и стекло мониторов.
— Мама дорогая… — сказал Джой, отшатываясь назад.
Б. О. захлопнул стальную дверь.
— Всем быстро сматываться! — скомандовал он и потащил Басю за руку вон из квартиры.
* * *
Они прошли мимо «ситроена» и двинулись к воротам, которые уже никто не охранял/
— Эй, Бог Огня… — послышался)чей-то негромкий голос за спиной.
Бася точно споткнулась на ровном месте, бросила короткий взгляд на Б. О. Тот стоял, опустив взгляд в землю, плотно сжав губы. Медленно повернулся, не спеша направился к машине.
Облокотившись на распахнутую дверцу «ситроена», его поджидал грузный человек с одутловатым лицом.
— Ну, здравствуй, — сказал человек, проводя пухлой ладонью по жидким черным волосам, плохо камуфлировавшим обширную лысину.
— Здравствуй, Вартан, — Б. О. взглянул на окна третьего этажа, откуда начинал сочиться желтоватый дымок. — Насколько я понимаю, вы теперь занимаетесь чем-то более серьезным, чем палаточная торговля. — Он помолчал. — За что вы накрыли эту несчастную сеть?
— Да так… — Вартан усмехнулся, похлопал Б. О. по плечу. — Ты прав, это не палаточная торговля. Жизнь меняется. И мы вместе с ней.
— Ну, это кто как… Что касается меня, то я все хорошо помню.
— Когда это было… — грустно заметил Вартан. — Давно. Все уже быльем поросло.
— Нет, — Б. О. подошел к нему вплотную, взял за лацкан пиджака, тихонько потянул на себя. — Это ведь ты мне устроил билет на поезд Москва — Рига. Только следовал он не к прибалтам. А прямиком в Бутырку.
Вартан слегка отшатнулся. Неловко потоптался на месте и, глядя через плечо Б. О., удрученно произнес:
— Если бы ты знал, какие деньги стояли на кону…
Он помолчал. Сумрачный взгляд его медленно теплел и прояснялся, в глазах появилось выражение покоя.
— А и хорошо, что ты тогда соскочил с крючка… Как тебе, кстати, удалось перейти границу с «грязным», стволом и деньгами?
— Я прикинулся Филиппом Киркоровым. Звезд на таможне не шмонают.
Б. О. хотел было откланяться, но что-то его остановило.
— Ты сказал: хорошо, что соскочил с крючка… Почему?
Вартан тускло посмотрел на Б. О. и испустил тяжелый вздох:
— Ты ведь помнишь эту историю с ларьками на Полянке?
— Естественно… — Он деликатно помолчал и негромко спросил: — Как твоя дочка?
— Плохо… После всего этого у нее было страшное нервное расстройство. Она так до конца и не оправилась.
— Извини. Я не знал.
— Ничего! — Вартан дружески похлопал Б. О. по плечу.
— Ты не ответил на мой вопрос. Почему — хорошо?
Вартан прикрыл дверцу автомобиля, распустил галстук, сунул руки в карманы.
— Потому что теперь я знаю, кто тогда на меня наехал. И кто во всем виноват.
— И что дальше?
— Поживем — увидим.
— Если, конечно, поживем, — неуверенно протянул Б. О. и оглянулся на окно, из которого уже выкатывались клубы дыма. — Так чем вам все-таки насолил этот несчастный банк, чью сеть ребята только что разбомбили?
Вартан вздрогнул:
— Откуда ты знаешь, что это именно банк?
— Да так… — пожал плечами Б. О. — Сорока на хвосте принесла. Прежде чем ребята начали бомбить сеть, я обратил внимание на ее адрес, — Б. О. закурил и некоторое время молчал, покачиваясь с пятки на носок. — Хочешь, расскажу тебе одну историю? Жил-был один хороший паренек, выпускник финансовой академии по имени Саша. Имел нормальную денежную работу, карьерные перспективы и так далее. А потом вдруг сгорел — на работе случился пожар. Но прежде чем перестать дышать, он кое-что выяснил. В том числе и по тому адресу выяснил, который вы только что накрыли… В этом солидном кредитном учреждении, как выяснилось, особая система нумерации счетов. Ничего общего с теми счетами, куда паренек отправлял платежи, не имеющая.
С минуту Вартан молчал, глядя в землю, потом поднял на Б. О. сумрачный взгляд.
— Да и ты, я смотрю, теперь занимаешься чем-то более серьезным, чем пожары в коммерческих ларьках, — он умолк и тяжело вздохнул. — Слушай, я к тебе хорошо отношусь, ей-богу… Не знаю, как и где эта сорока тебе подкинула информацию, но совет могу дать. Забудь все, что она тебе там нашептала.
За их спинами раздался тугой плотный звук — очевидно, взорвался монитор: огонь делал свое дело, грыз железо, пожирал платы, рвал в искрящиеся клочья находившиеся под напряжением кабели, разламывал, как сухие галеты, диски, заглатывал блоки питания, и очень скоро его добыча превратилась в груду оплывшего металлопластика.
