Судья купился. Это якобы получился «фол последней надежды». Красная карточка капитану и пенальти!
Взбешённый Игорь высказал всё, что думает об артистических талантах форварда в жёлтой футболке. Количество произнесённых по-русски идиом явно превышало допустимый для португалоговорящего человека предел понимания. Другие футболисты также не остались в стороне – возникла небольшая потасовка, кто именно кидался в битву, а кто пытался разнять, было совершенно непонятно. Один Королёв не принимал участия в этой борьбе дзю-дзюцу. Провожая Акинфеева, он забрал у него перчатки, а капитанскую повязку передал Паршивлюку. Да, время матча истекло, но по футбольным правилам пенальти пробивается в любом случае. А так как все три замены произведены, в «рамку» должен отправиться полевой игрок.
Уныние охватило трибуны – Король, конечно, замечательный талант, но не волшебник ведь, в самом деле?
Схватившийся за голову Леонид Викторович бегал вдоль бровки. Аршавин кусал губы. Павлов плакал. Габриэл пришёл в центр поля и издал победный клич, потрясая перед собою сжатыми кулаками. Неймар улыбался от уха до уха. Обладатель суперпоставленного суперудара Рафаэл взял мяч и направился к «точке». Данила на линии ворот попытался вспомнить первый гол южноамериканцев. Нынешнему пенальтисту удобней было ударить в левый от вратаря угол, а он ударил в правый. Почему? А, вероятно, потому, что в него лучше получается. Что ж, принимаем к сведению.
Стадион затих. Было слышно, как птица пролетит, насекомое пробежит, кашлянёт опившийся холодного пива болельщик.
Ноан вошёл в информационное поле и стал чувствовать любое колебание воздуха.
Сразу он на всякий случай определил местоположение каждого игрока на поле. Затем бразилец разбежался и… Предположение оказалось правильным. Нога Рафаэла ещё не коснулась снаряда, а гость уже знал, куда тот полетит. Пружинно оттолкнувшись, он выудил мяч в верхнем правом углу. Падая на землю, уже крепко прижимал его к груди. Не мешкая, двумя движениями растолкал бросившихся его поздравлять одноклубников, подбросил «круглого» перед собой и с одного шага сильно послал его над головой далеко вышедшего из рамки посмотреть на пробитие одиннадцатиметрового вратаря жёлто-зелёных Габриэла.
Трибуны, только что отпраздновавшие бразильский промах сумасшедшим ором, заверещали ещё сильнее – ведь ясно: попади снаряд в «рамку», быть голу!
Но раздавшаяся над полем трель судейского свистка мигом убила эту надежду. Да, мяч затрепыхался в сетке, но взятие ворот засчитывать никто не собирался. Гостю не удалось обхитрить строгого землянина в чёрном. Формально рефери оказался прав – время матча истекло, и сразу после неудачной попытки реализовать пенальти он дал свисток об окончании основного времени. Кто ж знал, что у Королёва окажется столько прыти? Возможно, это был бы самый красивый гол в истории чемпионатов мира, но правила есть правила. Людям со свистком какая-то там эстетика на фиг не нужна – лишь бы не уволили, не лишили работы. А русские выиграют, бразильцы… На то он и судья – соблюдать букву закона. Послушал он возмущённые крики российских футболистов, показал для охлаждения пыла жёлтую карточку Дзагоеву, да отправил команды попить водички перед дополнительным получасом.
Россияне попадали на газон перед тренерской скамейкой. Врачи и массажисты бросились спасать футболистов. Кому-то массировали бедра, кому-то поливали заморозкой ушибы, тот, кто не жаловался, принимал меры к восстановлению сил самостоятельно – Козлов лил себе на голову воду, а Паршивлюк эту воду безостановочно пил. Аршавин ходил между повалившимися на землю ребятами и давал им советы. Слуцкий рисовал на планшете схемы и что-то кричал Алану, тот напряжённо вслушивался и кивал головой.
Ноан, как наименее уставший, сидел на травке и смотрел на небо. К нему вскоре подошёл главный тренер.
– Додержишься до послематчевых пенальти? – спросил он.
– А вдруг забьём? – прищурился гость.
– Вдесятером? – скривился наставник.
– А вдруг? – не сдавался Данила.
– Ты когда-нибудь раньше в воротах стоял? – не захотел вступать в бессмысленную дискуссию Леонид Викторович.
– Не-а! – вполне по земному ответил Королёв.
– Э-эх, – простонал Слуцкий и вновь запустил пальцы в шевелюру.
Резервный судья начал подавать сигналы о возобновлении игры.
– Бог не выдаст, свинья не съест, Валерьевич не унюхает! – сказал Ноан и потянулся, стараясь почувствовать каждую мышцу – ему сейчас надо стать эластичным как никогда, даже резиновым.
– Что-что? – не понял тренер.
– Враг будет разбит, победа будет за нами, – пояснил Данила. – Как вы думаете, есть советская власть в звёздных мирах?
– Что? – у наставника отвисла челюсть.
– Гроссман. Вы же книголюб, должны знать, – и пошёл в рамку.
Правильная русская дикция здорово вырабатывается скороговоркой «что за ложь, что в театре нет лож! Колокололитейщики переколотили выкарабкавшихся выхухолей». Привет Набокову. У этого футбол точно назывался бы «ногомяч».
– Забивайте, Серёга! – прорычал он в лицо Паршивлюку. – Я потащу!
– А я верю, – не удивился одноклубник. – То, как ты взял пенальти – это же п…ц! – и побежал к Дзагоеву и Козлову с тактическим предложением.
Однако, забивать было некому. Истины ради, всё же первые пятнадцать минут худо-бедно держались, гостю, голкиперу поневоле, всего два раза пришлось по-настоящему вступить в игру. Но во второй пятнадцатиминутке команда просто встала. На полшага, шаг, «селесао» опережали оппонентов, выходили на ударные позиции и били, били, били…
Ноан парировал удары руками, ногами, однажды после глупого отскока накрыл мяч на самой линии – южноамериканцы уже успели победно вскинуть руки. Вышедший один на один Альберту хотел ударить с таким гигантским замахом, что Данила, не долго думая, нырнул ему в ноги и выхватил снаряд – трибуны отметили его действия сначала хохотом, потом аплодисментами. Потом он, вытянувшись в струнку, нейтрализовал выстрел неудачника-пенальтиста в самом нижнем углу. Удар Коутиньо головой в упор в противоход он перевёл на угловой кончиками пальцев в последнюю секунду.
Комментатор Гусев кричал в микрофон:
– Как он сложился! Нет, вы видели, как он сложился! С такой реакцией можно выступать в любом игровом виде спорта!
Президент миланского «Интера» Массимо Моратти, сидя в вип-ложе, позвонил генеральному директору клуба и спросил:
– А почему на меня до сих пор никто не вышел с предложением купить этого русского?
– Он просит 120 миллионов в год!
– Смышлёный паренёк. Тем не менее, вступите в переговоры.
– Извините, но…
– Выполняйте.
Сидевший на трибуне неподалёку от «виповцев» Андерс спросил у внука, шутливо пихнув его локтем:
– Ну, что, Ларс, по-прежнему будешь болеть за «Брондбю»?
