— А потом что?
— Позвони мне завтра из Саганосеки. К тому времени постараюсь что-нибудь придумать. Но что бы ни случилось, даже не пытайся самостоятельно переправляться через пролив Хайсуй. Ты понял?
— Если то, что сейчас плохо, станет ещё хуже, у меня просто не будет выбора. Но не беспокойтесь, я вовсе не собираюсь перебираться через него вплавь. По берегу расположено немало мелких рыбацких деревушек. Уверен, что мне хватит сил, чтобы грести вёслами на обычной лодке или на чём-нибудь подобном.
— Тебе ни за что не удастся сделать это без мотора. Если не получится с паромом, мы всё равно что-то придумаем, — старик закашлялся, прочистил горло и спросил: — Ты ранен?
— Об этом что-то говорили в новостях? Ничего серьёзного.
— Доктора я найти не смогу.
— Мне он и не нужен, — Такино взял в рот сигарету и ослабил галстук, освобождая шею. — Скажите мне… — начал он.
— Что?
— Почему вы так усердно пытаетесь мне помочь? Вы же знаете, что за вами копы следят.
— Я делаю это не для того, чтобы помочь тебе бежать.
— Тогда как же?
— Я ничего для тебя не делаю.
— Но я единственный человек, который просит вас о помощи.
— Даже если так, я всё равно ничего не делаю для тебя. Просто есть один человек. И я хочу, чтобы он уехал. Я помогаю ему это сделать, вот и всё.
Такино снова спросил старика, что он имеет в виду, но стало очевидно, чтобы там ни было, он не хотел об этом говорить. Некоторое время они просто молчали, а затем старик, откашлявшись, вновь прочистил горло:
— У тебя есть деньги?
— Только около миллиона.
— Недостаточно. Обе мои лодки в Южно-Китайском море. Нам придётся воспользоваться чем-то другим.
— У меня есть часы, зажигалка и бриллиантовая заколка для галстука. Всё вместе потянет ещё на полмиллиона или около того.
— Ты же знаешь: ничто так не ценится в этой игре, как твёрдая наличная валюта. Ну да ладно. Может, нам удастся провернуть эту сделку и с такой малой суммой.
— Сколько я должен вам?
— Мне от тебя деньги не нужны.
— Ну, тогда возьмите хотя бы мою бриллиантовую заколку для галстука. Новая она стоила восемьсот тысяч иен.
Заколку ему подарила Юки, в тот месяц, когда они выплатили последнюю часть кредита. Себе она купила кольцо точно такого же дизайна. Дочке тогда только исполнился годик, и Такино помнил выражение паники на лице жены, когда Мизу добралась до шкатулки, в которой хранились драгоценности.
— Мне ничего не нужно. Кроме того, я вовсе не собираюсь с тобой встречаться.
— Ну а какой план? Он у вас есть?
— Я пока подержу его у себя в голове, — и с этими словами старик повесил трубку.
Такино снова лёг на постель, не снимая одежды. Казалось, что он собирается в долгое путешествие. Он чувствовал себя так, будто его тянет куда-то в самые глубины Земли. Сможет ли он потом поспать? Он обычно чувствовал себя именно так, когда он почти засыпал, а голова была ещё ясной. Он лежал на боку, бережно положив раненую руку на кровать, и в ней толчками пульсировала боль. Сейчас дело обстояло хуже, чем вначале, когда порез был свежим. Так всегда и бывает. Чем сильнее боль, тем ты дальше от смерти, потому что сознаёшь, что ты есть, что ещё жив.
Он сел на обычный, не скоростной поезд, который отправлялся в 5.07. Солнце ещё не встало, но пассажиров было много. Такино задремал сразу же, как только поезд двинулся вперёд, однако часть его сознания не погружалась в сон. Он слышал всё, что твориться вокруг него: разговоры людей, толчок при торможении, когда поезд въезжал на станцию. Ведь он находился в бегах. Пусть даже Такино не заметил каких-либо людей, которые бы следили за ним и даже не чувствовал их присутствия, всё его тело знало, что он сейчас в бегах.
Начинало светать. Похоже, что его прогноз сбывается: день будет чудесным.
Напротив сели две пожилые женщины. Они курили сигареты и болтали на местном диалекте. Такино тоже достал сигарету. Слева расстилалось Внутреннее Японское море, которое блестело в лучах раннего утреннего солнца, подобно золотому слитку. Вдалеке виднелось несколько рыбацких лодок; они походили на маленькие чёрные пятнышки или капельки на ровной утренней морской глади. Спокойное море.
В Накацу[51]Такино купил себе завтрак. Было чуть больше половины седьмого утра. Он ел не торопясь, тщательно пережёвывая каждый кусок, пока не осталось и крупинки риса. Потом он выпил чашку холодного чая и снова закрыл глаза. Спать Такино не мог. В Беппу он сошёл с поезда.
На улицах городка царило оживление, хотя не было ещё и девяти. Прямо перед ним тянулась дорога, ведущая к берегу — пройдя километр или около того, он оказался у волнолома. Здания отелей растянулись по улице в обоих направлениях, будто огромные бетонные обломки кораблекрушения, выброшенные сюда приливом. Такино свернул направо и пошёл в сторону залива. У моста стояло большое белое судно, возможно паром, идущий в Осаку.
Расположившись на волноломе, Такино достал сигарету. Он пришёл на полчаса раньше. И тут он заметил женщину, идущую к нему. Серое пальто, голубой чемодан, короткие волосы. Похоже, она смотрит в его сторону. Акеми! Нет никаких сомнений, что это она.
Такино встал. Акеми остановилась и стояла, ожидая его. Он подходил всё ближе и ближе, пока наконец не начал различать на её лице слегка принуждённую улыбку. Казалось, что она плачет.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? — спросил Такино.
— Я приехала вместо Хиракавы-сан.
— Зачем?
— Ты просил его позаботиться обо мне. Вывезти меня из Токио. Устроить меня там, где никто не сможет меня найти.
— Я думал, что он согласился сделать это по моей просьбе.
— Я сказала ему, что хочу ехать с тобой. Я умоляла его. Ведь никто и никогда не найдёт меня, если я уеду из этой страны. Сначала он даже не хотел меня слушать. Говорил, что ты никогда не согласишься.
Волосы Акеми развевались на ветру. Они сейчас напоминала ему Юки, хотя у жены волосы были длиннее и смотрелись куда эффектнее. Такино сразу же вспомнил, какие у Юки длинные изящные пальцы и как она перебирает ими волосы. На глаза Акеми навернулись слёзы, но она не торопилась вытирать их. Она стояла и смотрела на Такино.
— Я рассказала Хиракава-сан о своём отце. Ты же знаешь, что он всё равно найдёт меня. Рано или поздно, но найдёт. Я уверена в этом. У него это единственный способ существования. И не имеет значения, куда я уеду.
— Но на самом деле ты когда-нибудь пыталась бежать от него? Хотя бы один раз?
— Сейчас я настроена очень серьёзно. Я хочу уехать. По крайней мере, я так сказала Хиракаве-сан. Но это не вся правда. Мне совсем нет дела до отца. Я хочу быть с тобой. И если ты уезжаешь, то и я еду с тобой.
