— Я не чужой, Эйнджел.
— Ну, нет, — возразил он, — если речь идет о состоянии ванной комнаты, то любой становится чужим.
На кухне Луис, стоя на корточках перед холодильником, вышвыривал из него на пол продукты. Он проверял срок годности полуфабрикатов.
— Черт возьми, ты что покупаешь еду на сезонной распродаже?
Заказывая доставку пиццы на дом, я подумал, а так ли уж хороша была идея, позволить им остаться в моем доме.
* * *
— Кто этот парень? — спросил Луис.
Мы сидели за столом на кухне, обсуждая, что может означать кусочек глины, оставленный во рту у Парагона его убийцей, и ждали доставки нашего заказа.
— Аль Зет говорил мне, что он называет себя Голем, а отец Эпштейна подтвердил это. Вот и все, что я знаю. Вы слышали о нем когда-нибудь?
Луис отрицательно покачал головой.
— Значит, он очень хорош или, наоборот, любитель. Все равно, крутое имечко.
— Да-а, почему у тебя не такое же крутое имя? — протянул Эйнджел.
— Эй, полегче! Луис — очень крутое имя.
— Только если ты король Франции. Думаешь, он много узнал у Парагона?
— Ты видел, что он с ним сделал, — ответил я. — Парагон, вероятно, рассказал ему обо всем, что знал, начиная с первого класса.
— Значит, Голем знает больше, чем мы?
— Все знают больше, чем мы.
Послышался звук подъехавшей машины.
— Разносчик пиццы, — объявил я, но никто за столом, кроме меня, не сделал движения, чтобы достать кошелек. — Я так понимаю, что ужин за мой счет.
Я подошел к двери и взял у мальчишки две коробки с пиццей. Когда я расплачивался с ним, он тихо обратился ко мне:
— Не хочу вас пугать, но за вашим домом следят. Какой-то парень.
— Где? — спросил я.
— За моим правым плечом, за деревьями.
— Не смотри в ту сторону, — велел я. — Просто уезжай.
Я добавил ему еще десятку, потом небрежно посмотрел налево, пока машина трогалась с места. Среди деревьев что-то бледное и неподвижное светилось в темноте: лицо человека. Я отступил в коридор, вытащил пистолет и тихо окликнул ребят:
— Мальчики, у нас гости.
Я вышел на крыльцо, держа пистолет перед собой. Эйнджел шел за мной с «глоком» в руках. Луиса нигде не было видно, но я догадывался, что он пробирается вокруг дома. Я медленно сошел по ступенькам и пошел вперед, слегка опустив пистолет, пока не попал в поле зрения наблюдателя. Я увидел его голый череп, бледное лицо, узкие губы и темные глаза. Он держал руки по сторонам так, чтобы я видел, что в них ничего нет. На нем были черный костюм и белая рубашка с черным галстуком, поверх костюма — длинный плащ. Учитывая все обстоятельства, он был тем самым человеком, который убрал Лестера Баргуса и, возможно, Картера Парагона тоже.
— Кто это? — шепнул Эйнджел.
— Я полагаю, это тот парень с крутым имечком.
Я наклонился, положил свой пистолет на землю и направился к нему.
— Кретин, — сказал Эйнджел с нотками предостережения в голосе.
— Он на моей территории, — сказал я. — И он знает, что она моя. Что бы он ни собирался сказать, он здесь, чтобы сказать это мне в лицо.
— Тогда держись правее, — посоветовал Эйнджел. — Если он двинется, может быть, я успею попасть в него раньше, чем он убьет тебя.
— Спасибо. Я уже чувствую себя в полной безопасности.
Но я все же сдвинулся вправо, как мне и было сказано. Когда я был в нескольких шагах от него, он поднял одну из своих белых рук.
— Это достаточно близко, мистер Паркер.
Акцент был непривычным, со странной европейской интонацией.
— Я предлагаю, чтобы ваш друг тоже перестал двигаться вперед сквозь кусты. Я не собираюсь причинить вред кому-либо из вас.
Я замер, а потом крикнул:
— Луис, все в порядке.
В паре метров левее меня от деревьев отделилась темная фигура с пистолетом нацеленным вперед. Луис не опустил оружия, но и не стал приближаться.
Вблизи мужчина казался абсолютно белым, бледными были его губы и щеки, и только легкие тени ложились у глаз. Глаза были блеклого голубого цвета, почти безжизненные. Все это, вместе с отсутствием всякой растительности на лице, делало его похожим на восковую фигуру, оставленную незавершенной. Вместо бровей был глубокий заросший шрам. Я заметил еще одну деталь: кожа на лице выглядела сухой и шелушилась в отдельных местах, как у рептилий, перед тем как они меняют кожу.
— Кто вы? — спросил я.
— Полагаю, вам это известно.
— Голем.
Я ожидал, что он кивнет или усмехнется, но он не сделал ни одного движения. Вместо этого он сказал:
— Голем — миф, мистер Паркер. Вы верите в сказки?
— Я обычно недооценивал их, но, как показали последние события, был не прав. Теперь я стараюсь смотреть на мир без предубеждений. Зачем вы убили Картера Парагона?
— Вопрос должен бы звучать, почему я сделал больно Картеру Парагону? По той же причине, по которой вы ворвались в его дом через час после меня: узнать, что ему известно. Его смерть была результатом, а не намерением.
— Но вы убили и Лестера Баргуса.
— Мистер Баргус поставлял оружие плохим парням, — просто ответил он. — Но больше не будет.
— Он был без оружия.
— Так же, как и ребе, — он произнес это слово, как добропорядочный иудей.
— Око за око, — резюмировал я.
— Возможно. Мне тоже кое-что известно о вас, мистер Паркер. И я не уверен, что вы имеете право осуждать меня.
— Я вас не осуждаю. Лестер Баргус был мерзавцем, и никто по нему не заплачет, но мой опыт подсказывает, что люди, которые убивают безоружных, не очень заботятся о том, кого они убивают. Это меня беспокоит.
— Еще раз повторяю: я не собираюсь причинить вред ни вам, ни вашим друзьям. Человек, который мне нужен, называет себя Падд. Полагаю, вы знаете о нем.
— Я встречался с ним.
— Вам известно, где он?
Впервые нотка нетерпения прозвучала в его голосе. Я предположил, что Парагон либо умер раньше, чем рассказал обо всем, либо, что более интересно, был не в состоянии рассказать убийце, где Падд устроил свое логово, потому что он просто этого не знал.
— Пока нет, но я постараюсь отыскать его.
— В таком случае ваши намерения совпадают с моими.
— Возможно, у нас одни и те же цели, — заметил я.
— Нет. Ваша цель — моральный «крестовый поход». Те же, кто наняли меня для этой работы, ставили более точную задачу.
