class="p1">Да уж, я думала, что первое января больше нам сюрпризов не принесет. Дамочку не Дед Мороз принес, а Дед Карачун.
– Иди, спрашивай, – сказала я, – чего это ее первого января черти принесли. Нормальные люди этот день с семьей проводят, а не настроение другим портят.
– Родители, а чего это вы тут шушукаетесь? – спросила Катюшка, выходя из спальни с подносом с грязной посудой.
За ней следом вышел Славка тоже с подносом.
– Родители, вы чего притихли? – спросил он. – Что-то случилось?
Он посмотрел сначала на меня, потом на отца.
– Кто-то умер? – со страхом в голосе спросил мальчишка.
– Нет, – ответила я, – к тебе приехала… эээ… – запнулась я.
– Твоя мама, – окончил мою фразу Саша.
– Какая мама? У меня нет матери, – сказал Славка и пошел на кухню относить посуду.
Мы пошли вслед за детьми.
– Слава, ты не хочешь увидеться с ней? – спросил Александр.
– Зачем? Мне не интересно. Мне с вами хочется побыть, а с ней нет. Она меня родила и бросила. Я бабушку могу мамой назвать, которая меня воспитала и вырастила. И чего ей первого января дома не сидится? Такой день решила нам испортить. Папа, даже не уговаривай меня, не пойду я к ней. Зачем? – он отпихнул Катюшку от раковины и стал рьяно намывать посуду.
Саша спорить с ним не стал, а ушел в спальню, звонить своей маме. Я осталась помогать ребятишкам убирать посуду.
– Вот, ты же взрослая и ты женщина, скажи, зачем она приперлась? – спросил меня Славка.
По нему было видно, что он весь кипит.
– Может, осознала свои ошибки, хочет попросить у тебя прощения. Слава, честно, я не знаю. Может, увидеть тебя хочет, посмотреть, какой ты большой стал, – пожала я плечами.
– Она осознала, а я при чем? Пусть мучается. Ее столько лет не волновало, как мы с отцом живем. Как только у нас всё наладилось, она приперлась. Опять хочет всё разрушить.
Парень рьяно мыл посуду и швырял чистые ложки с вилками на столик.
– Может, и не хочет, – ответила я.
– Она один раз уже к нам приезжала, а потом через месяц снова пропала. Ты представляешь, каково нам было с отцом? Я месяц не разговаривал, просто молчал, а он каждый день огород перекапывал. Каждый день с лопатой, хорошо, что лето было.
Мальчишка бросил ложку, которую мыл, в раковину, развернулся и ушел в свою комнату. Через пару минут вышел одетый, взял лопату и ушел на улицу.
– Хорошо, что ночью снег шел, – сказала Катюшка, наблюдая в окно, как остервенело Славка чистит дорожку.
Ко мне подошел Саша, обнял сзади и уткнулся носом в плечо.
– Я позвонил маме, сказал, что мы не придем. Элина у мамы трубку выхватила и завела старую пластинку, что она приехала теперь навсегда и никуда от нас не денется. Просила хоть одним глазком увидеть Славку.
– А ты?
– Я ей сказал, что поезд ушел и у нас другая жизнь, в которой ей нет места. Она стала плакать, а я отключил трубку.
Тут у меня зазвонил телефон, понятно, что Сашина мама решила позвонить мне.
– Здравствуй, Агнеточка, попроси Славочку, чтобы к нам пришел, – начала говорить Людмила.
– Здравствуйте. Он отказывается, – ответила я.
– Эличка так горько плачет, она во всем раскаивается, – сказала она.
На заднем фоне были слышны всхлипывания.
– Может, еще и Сашу прислать? – насмешливо спросила я. – Пусть она еще и им поиграется. Славка уже взрослый парень, он сам решает.
– Но она же его мама.
– Он сам так решил.
– Попроси его.
– Нет, – ответила я, – всего доброго.
Теперь у меня всё внутри кипело. Эта женщина приехала к пожилым Сашиным родителям и треплет им нервы. Обернулась, а Саши нет. В окно выглядываю, а они там вместе со Славкой на пару снег чистят. Главное, чтобы каждый день огород потом не перекапывали, а то сейчас зима, да и летом не надо.
С Катюшкой обсудили ситуацию.
– Мама, может, всё же Славке стоило сходить, на мать посмотреть? – спросила меня Катюшка.
– Чтобы плюнуть ей в лицо? – поинтересовалась я.
– Ну нет, наверное. Может, она правда раскаялась.
– И что с ее раскаяния? Годы прошли, их не вернуть, – пожала я плечами.
Пока мы с ней болтали, с улицы послышались крики. Накинули с ней тулупчики, сунули ноги в сапоги и выскочили во двор. Только крики доносились с той стороны забора, с улицы. Пошли с ней туда. Я приоткрыла калитку и высунула голову. Саша стоял с поднятой лопатой, замахивался на даму в норковой шубе.
– Убирайся, убью тебя к чертовой матери, – кричал он.
– Славочка, сынок, идем к маме, – тянула женщина руки к Славке.
– Я тебя не знаю, – ответил пацан.
Он взял лопату и быстрыми шагами направился к калитке. Женщина провожала его взглядом и громко всхлипывала. Вдруг она увидела меня и кинулась в мою сторону.
– Ах ты, гадина, семью мою забрала, мужа моего увела, еще и сына против меня настроила! – закричала она.
– Ты чё, больная? – только и смогла я вымолвить от удивления.
Славка перекрыл ей путь и выставил лопату вперед.
– Отца слышала? Убирайся. Ты сама всё испортила и нас бросила. Убирайся, и чтобы ноги твоей больше рядом с нами не было. Ненавижу тебя! – заорал он.
– Вы у меня еще поплачете, – прошипела она, обведя злобным взглядом нас всех.
– А то мы мало плакали. Помолчала бы, – ответил ей Вячеслав. – Ни стыда, ни совести.
Она развернулась, вздернула голову и, гордо вышагивая, пошла в сторону дома Сашиных родителей.
– Саша, беги, не дай ей в дом зайти, – крикнула я.
Он рванул следом за ней.
Через полчаса мне позвонила свекровь.
– Агнета, что там случилось? Саша прибежал к нам, собрал все Элькины вещи, даже подарки, которые она для нас и для них привезла, и всё это выкинул на дорогу. В дом ее не пускает. Она всё на улице сейчас подбирает.
– Она на машине? – спросила я.
– Да, на машине приехала.
– Ну и замечательно, пусть едет от нас и больше не возвращается, овца такая.
– Еще и отец вышел, стоит в дверях и что-то ей говорит. Смотри-ка, Элька подошла к отцу и плюнула ему в лицо, – сказала Людмила. По всей видимости, она стояла около окна и наблюдала за всем происходящим. – Ой, что сейчас будет!..
– Что там происходит? – мне было любопытно.
– Отец лицо снегом вытер, из него слепил снежок и швырнул в нее.
– Молодец какой.
– Она в машину садится, показала им средний палец.
– Скатертью дорога, – выдала я.
– Да и черт с ней, – ответила свекровь. – Не было и не надо.
