первое препятствие мы преодолели точно быстрее расчетного времени. Со вторым, думаю, тоже справились получше многих. Загадка ерунда, загадку вычеркиваем. Остается дракон… Дракона мы уделали с первого раза. Думаю, у нас уже есть разница часа в три-четыре.
— С ума сошел? Откуда четыре? Часа полтора максимум! — критически поджал губы Войт. — На полосе препятствий мы много времени потеряли.
— Да ладно! Ничего мы там не потеряли! Ну и мост — подумай сам! Пока сбегали бы к деревне, пока договорились, потом еще возня с досками этими дурацкими. Да там не четыре часа, там все пять будут!
— Почему пять?! Эта хрень от нас в двух шагах лежала. А местные с инструментом управляться умеют. Быстро бы все починили.
— Каледонцы? Быстро? Да быстро они только вискарь в себя заливают! О, кстати, — приняв из рук Гулабрая флягу, Падди покачал ее нежным баюкающим движением и прислушался к плеску. — Еще на глоточек осталось! Кто-нибудь хочет? Кристина? Надин? Ну, если дамы отказываются — я сам допью, — запрокинув голову, он вылил в рот последние капли и вытер губы. — А теперь, я думаю, самое время спеть. Что-нибудь торжественное, в честь нашего великого триумфа. «Добро пожаловать домой» знаете?
— Почему мы всегда поем уладские песни? — насупился Алекс. — Есть же нормальные английские!
— Потому что мой народ знает толк в героических битвах. Это тебе не строем ходить, мой белокурый друг. О, добро пожаловать домой! Добро пожаловать домой! О, добро пожаловать домо-о-ой!— затянул звонким тенором Падди. Спустя секунду вступило глубокое контральто Кристины, над ним, распахнув серебряные крылья, взмыл прозрачный искрящийся голосок Кольмиц.
Хизер, поднявшись, бесшумно отступила в темноту. Алекс дернулся было за ней вслед, но, повинуясь жесту, опустился на место. Только посмотрел внимательно и тревожно — как будто боялся, что Хизер собирается забрать свой рюкзак и сбежать.
В принципе, наверное, это можно было сделать. Группа выполнила все задания, забрала синий флаг — и Падди совершенно прав, они сэкономили немало времени. У академии Святого Георга есть все шансы прийти к финишу первыми. То-то удивятся судьи — и удивление это вряд ли можно назвать приятным. А уж какая ошеломляющая бездна эмоций ожидает генерала Каррингтона! Ничего, пусть привыкает. Судя по всему, единственный обожаемый сын преподнесет папочке еще немало сюрпризов.
Очень уж сноровисто Алекс Каррингтон командовал своим маленьким отрядом. Очень уж легко и естественно занял место лидера — и удержал его даже в бою.
Талантливый мальчик. Далеко пойдет. И вряд ли по пути министерского служащего. Не для такой карьеры у него таланты.
Хотя не стоит Хизер раздумывать о том, чем займется после квалификационных испытаний сахарный мальчик Александер Огастес Каррингтон. Надо бы о своем будущем побеспокоиться.
Ходдл, конечно, даст самые лучшие рекомендации, ребята подскажут, к кому обратиться насчет контракта… А в Ботсване, говорят, не так уж и плохо. Если привыкнуть. И деньги хорошие. Проработаешь там лет пять — и можно в Англии свое дело открыть. Бакалею какую-нибудь. Или там, скажем, паб. Паб «Под черным драконом». Или «У черного дракона»? А может, просто «Черный дракон».
Да хоть «Драконья жопа».
Хизер понятия не имела, что делать с пабом. Ну или с бакалеей, если уж на то пошло. Все, что она умела — это стрелять в драконов. Вот этим и нужно заняться — хоть в Англии, хоть в Африке, хоть на гребаном, мать его, Северном полюсе.
А когда постареет и накопит достаточно денег, уедет на Барбадос — пить ром, курить сигары и щипать за задницы молодых мулатов. Если, конечно, останется в живых. Ну а не останется… Значит, мулатам повезло.
Или не повезло. Щедрая старушка с деньгами — это же золотая жила!
На второй день почтения к флагу поубавилось. Алекс и Войт в принципе отказались тащить «эту деревянную дуру», сославшись на то, что уже несут тяжеленные рюкзаки. У остальных такой убедительной причины не было, поэтому увильнуть от почетной обязанности не удалось. Но знамя теперь несли в свернутом виде, пошлейшим образом опрокинув и забросив себе на плечо, словно крестьянскую мотыгу. А бесцеремонный Падди, спускаясь с каменной осыпи, без колебаний использовал легендарный синий флаг в качестве посоха.
— Эй! — не выдержал Алекс. — Ты же сам говорил: золотая арфа, зеленое поле. Где же твое уважение к святыням предков, Маклир?
— Ты видишь тут арфу? Вот и я не вижу, — Падди, оскальзываясь мягкими гладкими подошвами, осторожно переступил с одного булыжника на другой. — Это просто тряпка на древке, Каррингтон. Даже в писании сказано: «Не сотвори себе кумира». А кто я такой, чтобы со словом божьим спорить?
Далеко, на грани слышимости, раздался длинный, протяжный звук. Словно заскрипело, переламываясь, огромное дерево.
Вот только деревьев поблизости не было. Только трава, кусты и камни.
— Бог ничего не говорил о том, что нужно сломать синий флаг!
— Но бог нас учил, что высшие ценности не материальны, а духовны!
— Именно это ты и расскажешь судьям, предъявив им обломки флага.
— Думаешь, если я им обломки ног предъявлю, лучше будет?
— Конечно, лучше. Твои ноги бесплатные, а флаг — подотчетное имущество.
Звук повторился — долгий, вибрирующий, тягучий. Но теперь уже громче. И ближе.
— Вот! Типичный же англичанин! Типичнейший! Пусть все убьются, но подотчетное имущество не тронь!..
— Тихо! — рявкнула Хизер, вскидывая руку. — Заткнулись все!
Падди открыл было рот, чтобы прокомментировать шокирующую грубость, но увидел лицо Хизер — и с лязгом захлопнул челюсти.
Звенели в воздухе невидимые, но неотвязные комары. Высоко в небе разливался мелкой хрустальной дробью жаворонок. Шелестели, вздрагивая на ветру, черные стебли зимнего сухостоя.
— А что слу… — начал было Падди. И тут же огреб подзатыльник от Алекса.
— Тихо!
Дрожащий, пульсирующий вскрик пронесся над пустошью — словно кто-то уронил оземь лист катаного железа. И доносился он сверху.
— Твою мать, — прошептала Хизер, сбрасывая с плеч рюкзак и от волнения путаясь в лямках. — Твою мать, твою мать!
— Что?
— Что это?
— Что случилось?
— Что это за хрень?
Теперь вопросы сыпались со всех сторон, и только Алекс стоял посреди водоворота зарождающейся паники незыблемым океаном спокойствия.
— Заткнитесь! И ждите! — встряхнув за плечо наседающего Падди, Алекс легко, словно котенка, отбросил его назад. — Ждите!
Хизер, раскрыв, наконец, рюкзак, вытащила из футляра подзорную трубу. Маленькую, всего в три колена, с крохотным
