большую часть отражавших нас поверхностей и, зачастую, забываем и теряем себя, не узнаем себя. Но мы можем вспомнить, где мы находили себя раньше, что отражало нам нас. Это могут быть книги, музыка, фильмы, другие формы искусства, что-то, что притягивало нас раньше. Мы можем снова их перечитывать, пересматривать и переслушивать, спрашивая себя: “где раньше здесь было что-то мое? что это было? а что сейчас? что вызывает у меня отклик? где здесь автору удалось выразить мое невыразимое, мою внутреннюю правду?” Практики восстановления контакта с собой и с чем-то большим оказываются исключительно важными на лиминальной фазе. Те события, которые вбросили нас в лиминальную фазу, и само пребывание в лиминальности может подрывать какие-то наши базовые, основополагающие представления о том, ради чего имеет смысл жить, о добре, о красоте, о правде, о человечности. Мы так или иначе оказываемся в духовном кризисе, и это очень тяжело. Важно это признавать и понимать, что на этом жизненном этапе духовная практика, помогающая заботиться об этой сфере жизни, не менее важна, чем забота о здоровье тела и о психической устойчивости. Если мы раньше не задумывались, какая форма практики могла бы быть годной для нас, или если прежние формы практики перестали быть годными, мы оказываемся перед еще одним вызовом: найти или создать подходящую для нас форму. И здесь письменные практики тоже могут стать для нас одной из возможных опор. В лиминальной фазе, находясь “между мирами”, очень важно продолжать поддерживать связи и создавать новые связи. Наши прежние привычные близкие отношения могут на этой фазе сильно видоизмениться, и иногда оказывается, что более значимыми оказываются связи, которые раньше были слабыми. Мы объединяемся с людьми иногда вокруг общих интересов, иногда — вокруг общих жизненных тем, ценностей или общего опыта. Ощущение одиночества очень характерно для фазы “между мирами”, но сила и поддержка сообщества, дружбы в этот период может оказаться особенно целительной.
Daria Kutuzova - Лиминальность — это то, во что мы оказались... | Facebook
April 27, 2024 11:39
Telegram: Contact @v_pastukhov
Vladimir Pastukhov ФБК – это санитары либерального леса, подъедающие ослабленную, декадентскую либеральную тусовку, не способную оказать им никакого серьезного сопротивления. По моим сугубо личным впечатлениям, сериал «Предатели» заходит публике очень хорошо, находя во многих сердцах поддержку – не в последнюю очередь потому, что люди чувствуют себя по-прежнему преданными. Нельзя ругать создателей фильма за вкусы зрителей, в конце концов, они и не претендовали на авторское кино, а продавали блокбастер про Рэмбо и плохих парней. Блокбастер получился качественный, кассовые сборы не рекордные, но по нынешним военным временам солидные. А если кому-то не нравятся лейтмотивы, то он может и не покупать билеты в кино. На решение политического оскаровского комитета его неприход никак уже не скажется. Комитет будет учитывать именно зрительские симпатии, а не глубину погружения в историческую действительность. Так что нечего на зеркало пенять, если собственное видение своей истории криво. В конечном счете, деятельность ФБК – это не что иное как треснувшее зеркало русской революции, пролежавшее сто лет в темном чулане. Живая история оказалась зажата в сендвич между нарративом вчерашнего дня, который борется с нарративом позавчерашнего дня. Люди, которые спорят с ФБК с позавчерашних позиций, в лучшем случае смешны, в худшем – заставляют полюбить ФБК несмотря и вопреки. Их возражения прекрасны в своей пошлости: 90-е – время расцвета русской демократии и русского капитализма, время творчества и свободы, когда страна семимильными шагами шла нога в ногу с Европой, но поскользнулась на арбузном Путине. Путин всех их (нас) предал, обманул их (наши) ожидания, узурпировал их (нашу) власть, уничтожил их (нашу) собственность и ввел опричнину. И вывод был такой – назад, в светлые 90-е! Стоит ли удивляться, что на такой щедрой почве вырос альтернативный нарратив-сорняк, который в считанные дни заполонил собою всю политическую поляну: 90-е – это годы несостоявшегося царства свободы, цивилизованного рынка, этичного бизнеса, европейской демократии и чего там еще? А, ну да, - правового государства, которые нам, только родившимся тогда, кто-то (мы не знаем точно, кто – наверное, Бог) подарил, потому что мы этого достойны. Вы, либералы и олигархи 90-х, пока мы ходили в школу и не могли поучаствовать в приватизации, украли у нас наше несостоявшееся счастье, нашу несбывшуюся свободу и наш замечательный этичный бизнес, обогатились за наш счет и привели к власти ужасного Путина, который, в свою очередь, все украл у вас. На мой взгляд, пока все логично. В общем, старшему поколению не на кого пенять, кроме как на самих себя. Вы не хотели поднимать самые острые вопросы бытия 90-х, вы замылили тему приватизации вообще и залоговых аукционов в частности, вы как-то невнятно и двусмысленно выражались по поводу расстрела парламента и подлога на выборах 96-го года? Ну так получите гранату от следующего поколения, у которого перед вами есть одна существенная фора: они были слишком маленькими тогда, чтобы взять эти грехи на себя. Они всегда могут сказать, что уж они-то точно все сделали бы совершенно иначе, и вам нечем будет крыть, потому что вы никогда толком не осмыслили это время и никогда толком не раскаялись. Есть один большой плюс во всей этой истории с сериальным убийцей русской либеральной оппозиции – та дискуссия, которая должна была начаться ровно двадцать лет назад, пусть и с очень странного и опасного конца, началась, и теперь от нее не отвертеться.
Telegram: Contact @v_pastukhov
April 27, 2024 11:34
Telegram: Contact @v_pastukhov
Vladimir Pastukhov Я от кого-то слышал и такую теорию, что вспышки тоталитаризма привязаны каким-то образом к скачкам в средствах коммуникации. Мол, ни германский фашизм, ни русский коммунизм невозможно представить без радио, которое позднее эволюционировало в телевидение. Но и там, и там главная добавленная стоимость была в новой, беспрецедентной для более ранних этапов истории человечества, возможности сформировать массовый сигнал, дать мощнейший психологический импульс, с помощью которого концентрированные дозы специально подобранной информации одномоментно доставляются десяткам миллионов людей, которые, в свою очередь, оказываются не в состоянии критически
