деле не было. Она еще толком не разобралась в тех, кто окружает её в этом городе, чтобы знакомиться с соседями. Пока она знала лишь то, что города были словно небольшие государства, но все вместе являли собой одно королевство. А как происходило их взаимодействие, да еще и в отсутствии верховной власти, она понять не могла.
— Расскажи мне лучше про этих Берхтов, — попросила она Патрысю. — Я много раз ходила по центру города, и никакого большого дома не видела. Там ведь площадь церемоний, на которой проходила наша с Гримом свадьба, верно?
— Так это и есть поместье зеленых, — пояснила девушка. — Оно находится под землей!
И так это сказала, словно можно было догадаться и так.
— Почему под землей, так ведь неудобно, — воображение Радки нарисовало перед ней мрачное подземелье вроде тех, что были под домом Мейнгрима. Ни окон, ни дверей, сыро и жутко.
— Вся использованная на площади магия стекается в их дом, а они распределяют её на стены города, — пояснила Патрыся. — Мне кажется, если бы королевству понадобился король или королева, им бы мог стать кто-то из Берхтов.
— Надеюсь, они пригласят нас на прием, — Радка уже напрочь забыла о первом желании увидеть неизвестного Барвинка, очаровавшего тихую Оршулу.
— Приглашение наверняка уже пришло, просто на имя Мейнгрима, — пояснила Патрыся. — Им нужно пригласить весь город кроме детей, так что в большие поместья приходит только одно.
— Тогда я поеду проверю, — Радка смутилась своей торопливости, но Патрыся только махнула рукой.
— Увидимся на приеме, — ответила она.
— Увидимся, — с облегчением согласилась Радка, и поспешила домой. Пусть она и едва не рассорилась с Патрысей, встреча прошла лучше, чем она могла надеяться. Она получила и клятву, и важные новости.
Интересно, почему Мейнгрим ей ничего не говорил об этом?
Глава 38
— Я не думал, что тебе будет интересно у Берхта, — когда Рада наконец сумела найти приглашение, и вместе с ним приперла к стене мужа, Мейнгрим выглядел так, словно она его порядком удивила. — Это не приемы магесс, где всякие развлечения и танцы. Люди приходят на этот прием, чтобы дать понять, что они все живут в этом городе. Только и всего.
Он то и дело поглядывал на дверь своего кабинета, до которого не успел дойти, перехваченный супругой.
— Но я тоже живу в этом городе, — Радка пыталась не злиться на Мейнгрима, видит небо, она и впрямь старалась, но он выводил её раз за разом. — Разве нет?
— Имеются ввиду магики, дорогая, — Мейнгрим скучающие повертел перед лицом свою перчатку и снова искоса глянул на дверь. — При входе оставляется толика магии для поддержки города. И чем разнообразнее эта магия, тем богаче город. Конечно, в твоем браслете еще есть остатки твоей собственной магии, не пошедшей на ритуал, но ты уверена, что хочешь потратить её так?
«С учетом того, что я и не подозревала о ней?», — едва не ответила Радка, но сдержалась и только кивнула. Не ссориться с Мейнгримом с каждым разом становилось всё сложнее.
— Если ты так хочешь, то мы, разумеется, пойдем, — так и не дождавшись возмущения с её стороны, произнес супруг. — Кстати о почте, утром тебе пришел еще один букет от Розы, я попросил Ирену поставить его в твоей комнате, как и предыдущий. Ты не против?
— Нет, — буркнула Радка, тотчас проникаясь чувством вины. Роза всеми силами пыталась подружиться, а она даже не могла ответить ей теми же знаками внимания. Цветы она любила, но составлять красивые букеты — это, без всяких сомнений, была какая-то особая магия.
— Чудесно, — расслабился Мейнгрим и, Радка не успела глазом моргнуть, как он буквально перетек в свой кабинет. Дорога туда Раде была до сих пор закрыта. А ведь она хотела еще уточнить, будет ли он ужинать с ними. В последнее время Мейнгрим всё чаще пропадал вне дома, а если и оказывался в поместье одновременно с супругой, то скрывался за дверями недосягаемого для неё кабинета.
Так что остаток вечера Радка провела с Фабиушем и его воспитательницей, вдоволь пообсуждав с Иреной прием у Берхтов и в чем на него лучше пойти. Сама Ирена, к тайной радости Радки, ничуть не жалела, что не сможет присутствовать на приеме. Потомственная магесса из слабой семьи, так и не примкнувшей ни к одному из кланов и не знающей какой-то предрасположенности, она несколько раз была на приемах до тех пор, как начала работать с детьми.
Зато, в отличие от Патрыси, она отлично понимала интерес Радки, и поделилась всем, что знала, и о доме Берхтов, и о них самих. Так Радославе удалось узнать, что Берхт и Берхта не супруги, а близнецы. И многие мечтали составить счастье этих магиков, но те держались обособленно и на близкий контакт не шли.
«Как я их понимаю, — мысленно вздохнула Радка. — Будь у меня понимающий брат или сестра, разве ж терпела бы я Хенрыка или Мейнгрима?»
После такого насыщенного дня Радка была уверена, что долго не сможет уснуть, и даже снова взяла с собой в постель книгу. Но едва лишь прикрыла глаза, как провалилась в сон. И, удивительное дело, так и проспала до утра. Проснулась, правда, с тяжелой головой, словно легла спать на закате или не выспалась. Греша на неудобную кровать — в спальне Мейнгрима она была куда лучше! — Радка поплелась умываться и расчесываться.
Ей совсем не хотелось надевать домашнее платье с множеством застежек, но Мейнгрим недвусмысленно дал ей понять, что не допустит неряшливости в одежде, и кто знает, может, именно сегодня он спустится к завтраку вместе с ними?
Радка как в воду глядела. За столом были не только Фабиуш с Иреной, но и её супруг. Выглядел он еще более помятым, чем Радка, и она не могла не порадоваться мстительно этому факту.
А вот Фабиуш, похоже, спал великолепно, потому как за столом был особенно разговорчив. Куда больше, чем обычно.
— Мне снилось, что я летал, — заявил он, отодвигая пустую тарелку и присасываясь к кружке с яблочным компотом. — Когда мы снова полетаем, мама?
— Спроси у Мейнгрима, милый, — машинально ответила Радка, размазывая собственную кашу по тарелке.
— Полеты во сне означают, что ты и твоя
