— Как… как это случилось? — Кейт не могла заставить себя с этим смириться. Росс был слишком жизнелюбивым, слишком сильным для подобной судьбы.
— Какая разница? Если вы останетесь здесь, вам придется раздвигать ноги для каждого солдата из армии Линкольна. Я спасу вас от такой судьбы. Пойдемте со мной, пока еще не поздно.
Проклятие граций восторжествовало.
Или нет?
Сомнения распрямлялись внутри Кейт, подобно стиснутой пружине. Столкнувшись с эффектом проклятия, разум отказывался его принимать.
— Где вы были, когда погиб мой муж? — спросила леди Кэтрин, заслоняя ладонью глаза от яркого полуденного солнца. — Вы были рядом с ним?
— Кровь Господня! Какое это имеет значение? — Лицо Трилборна пылало румянцем.
— Вы поклялись убить его и короля.
— Пустое бахвальство. Кейт… Леди Кэтрин, мы должны поспешить. Если вас здесь поймают, я не смогу вас спасти.
— Брэсфорд и Дэвид тоже мертвы?
— Я не знаю. — Его лицо потемнело от ярости. — Вы пойдете со мной или станете шлюхой, волочащейся за армией йоркистов? Вы предпочтете это моей постели?
Кейт задумалась. Она бы скорее разделила судьбу прачек, с которыми подружилась. Лежать под Трилборном, принимать его в себя было бы просто отвратительно.
Было бы, если бы Росс действительно был мертв. Но Кейт не верила, просто не могла этому поверить. Будь это правдой, ее сердце уже сказало бы ей об этом.
— Нет, — выдохнула леди Кэтрин сквозь боль, сжимавшую ей горло. Подобрав юбки, она попятилась. — Нет, я не могу пойти с вами.
— Я настаиваю. — Трилборн пришпорил коня, следуя за ней.
Он собирался ее заставить. Осознав это, Кейт распахнула глаза и оглянулась. Ряды палаток были пусты, но между ними кто-то двигался. Послышался чей-то голос, наверное, еще один всадник мчался сюда с поля боя. Никто не обращал ни малейшего внимания на то, что происходило с ней.
Внезапно далекие крики обрели смысл.
— Ланкастер! Ланкастер! Генрих победил! Боже, храни короля Генриха!
— Вы проиграли. — Кейт внезапно все поняла, продолжая пятиться от мерно наступающего коня. — Вы сменили сторону, а теперь вынуждены бежать, или вас повесят как предателя.
— Они не поймают меня. Я собираюсь скрыться за Ирландским морем.
— Вы бежите, как последний трус. Я должна была об этом догадаться!
Трилборн разразился лающим смехом.
— Но я жив в отличие от некоторых.
Неужели он действительно убил Росса, как и поклялся? Боль от новых сомнений наполнила Кейт яростью.
— Вас поймают. Вам не уйти.
— Возможно. Но сначала я заполучу тебя, — сказал Трилборн, пришпоривая коня.
Боевой конь рванулся вперед. Кейт побежала. Она слышала, как за спиной грохочут тяжелые копыта, чувствовала запах конского пота и тяжелое горячее дыхание огромного животного.
Внезапно ее летящую вуаль и длинную косу схватила сильная рука. Кейт закричала, когда ее подняли вверх. Потянувшись назад, она схватилась за латное запястье Трилборна и продолжала цепляться за него, даже когда он прижал ее к себе, ударив о горячую сталь доспехов.
Кейт боролась, извивалась, царапалась, билась и кричала, как сумасшедшая. Она чуть не вывернулась из его хватки, чуть не упала.
Но Трилборн снова схватил ее, выругавшись и бросив удила. Кейт разглядела его лицо. Его губы раздвинулись в оскале, когда он занес над ней затянутый в перчатку кулак.
Трилборн ударил Кейт в висок. Боль взорвалась у нее в голове. Кейт почувствовала, что ее вздергивают вверх и прижимают к доспехам так, что она не может дышать. А затем ее поглотила милосердная тьма…
Очнулась Кейт от боли. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Интуиция подсказывала ей, что она все еще в плену.
Движение под ней свидетельствовало о том, что она все еще на спине лошади. Кейт показалось, что мощный боевой конь перепрыгнул через низкую стену или канаву, тяжело оседая под двойной ношей. Боль в голове была настолько сильной, что леди Кэтрин боялась, что ее стошнит.
Очень медленно к ней пришло понимание того, что она лежит в седле перед Трилборном, о чем говорили знакомый кислый запах пота и чеснока. Твердый край лат впивался в ее плечо, лука седла давила на бедро, и Кейт невольно прижималась к раздвинутым ногам всадника. Стон подступил к горлу, но она подавила его.
Где они? Сколько времени прошло с тех пор, как Трилборн сбежал из лагеря? Кейт позволила себе слегка приоткрыть глаза, но тут же зажмурилась, потому что к горлу вновь подступила тошнота. Трилборн захватил ее вскоре после полудня, сейчас же длинные тени деревьев тянулись поперек поля, по которому они ехали. Дорогу Кейт запомнить не удалось. Трилборн ехал по бездорожью. Но как далеко он успел забраться? И куда направлялся?
Ах да, он упомянул Ирландское море. Трилборн хотел сбежать в Ирландию, а затем перебраться в Бургундию или любую другую страну, где Генрих не мог бы его достать.
Видел ли кто-то, как ее похищают?
Королевские воины наверняка будут искать дезертиров. Возможно, кто-то отправится в погоню и за Трилборном. Даже сейчас за ними может гнаться отряд преследователей. Генрих жив. Он наверняка жив, раз его объявили победителем. А если жив Генрих, то, может, жив и Росс?
Из глаз Кейт потекли слезы. Они щекотали кожу, но она не смела пошевелиться и вытереть их.
В голове у нее гудело, и хотя Трилборн не успел воспользоваться ее беспомощным состоянием, тело Кейт болело во многих местах. Трилборна удерживал от насилия только страх быть пойманным. Что, если этот страх зиждется на знании, что за ними следует Росс?
Росс придет за ней хотя бы потому, что она его жена. Он не позволит Трилборну сбежать с ней — это дело чести, не говоря уже о давней мести, которая позовет его в погоню за врагом. Пусть даже никто не видел, куда направился Трилборн, об этом нетрудно догадаться: где, кроме как в Ирландии, он может почувствовать себя в безопасности? Возможно, Росс уже гонится за ними.
Задержать… она должна задержать Трилборна. Но что она может сделать, чтобы не допустить его к берегу? Кейт должна была что-то придумать, но боль застилала ее разум.
Трилборн поерзал в седле, изменил положение, словно оглядывался. Голова Кейт взорвалась болью от этого движения, но она сдержала стон.
— Это не последний твой стон, — прогрохотал Трилборн из-под опущенного забрала. — Я как раз хотел тебя бросить.
Кейт глубоко вздохнула, пытаясь сдержать тошноту.
— Ну так брось.
— Черта с два, пока не поимею тебя всеми доступными способами.
И он начал рассказывать, что это будут за способы. Грязные описания для него были одной из форм страсти, он словно похотливо наслаждался ее смертным ужасом.
