На смену потрясению пришел яростный гнев.
Сердце бешено заколотилось, и она подлетела к Джеральду с одним желанием — вцепиться ногтями в его ненавистное невозмутимое лицо, выцарапать ему глаза. Долгие годы она жила с чувством вины. Бедный любимый брат… Бедный Брэндон.
Гнев и жалость ослепили ее.
— Неужели все правда? Господи, но зачем? Стидолф смотрел мимо нее, туда, где стоял Эйдриан.
— Он хотел добиться расположения герцога, — пояснил Эйдриан. — Когда Брэндона не стало, он надеялся получить титул через вас, София.
— Вы могли пойти на такое? Могли из-за титула убить?
— Я заслужил титул.
— Заслужил! Потому что льстил Алистэру? Брэндон единственный, кто заслуживал титула. Вы убили его, а затем и моего отца, когда увидели, что ваш план терпит крах. Вы позволили отцу поверить, что во всем виновата я, и взвалили вину на меня. Вы даже и смерть Брэндона использовали против меня. Боже мой, Боже мой… — приговаривала она, обхватив голову руками. — Вы… вы… чудовище!
Стидолф снисходительно рассмеялся, и его каменное лицо неожиданно преобразилось.
— Специфика службы Берчарда в иностранных государствах выработала в нем привычку во всем видеть интригу. Он ошибается. У него нет доказательств, — высокомерно констатировал он.
— Доказательства есть! Касающиеся не смерти герцога, но Брэндона. Вы не единственный, кто видел, как он пытался спасти свою сестру. Есть человек, ставший свидетелем того, как вы на лодке подплыли к Софии и вытащили ее из воды и как вы ударили веслом по голове Брэндона. София говорила, управляющий вытащил ее на берег. Вы подкупили его деньгами и местом в парламенте. Волей-неволей он превратился в вашего сообщника. Харви Дуглас рассказал мне все. Джеральд пожал плечами:
— Он оговаривает меня.
Реакция Стидолфа поразила Софию.
Никакого переживания или хотя бы смущения, никакого чувства вины. Никакого страха. Он даже не растерялся.
София бросилась к нему.
Он не спеша поднялся, перехватил ее руку и оттолкнул от себя. Она упала в руки Эйдриана.
Он прижал ее к своей груди и взглянул на Джеральда:
— Слова Харви Дугласа будет достаточно. У него нет причины лгать, ему обойдется очень дорого его предательство. Дугласу поверят. Джеральд Стидолф станет не первым преступником, который надеется, что сможет обойти закон и избежать виселицы.
Джеральд обошел стол.
— Вы думаете, будет суд? Очень сомневаюсь. Кроме того, если я окажусь на скамье подсудимых и дела пойдут неважно, я расскажу все. Вы понимаете?
Эйдриан напрягся, готовясь к противостоянию. Двое мужчин смотрели друг другу в глаза. Казалось, воздух звенит от напряжения, а их взгляды наполнились молчаливой угрозой.
Эйдриан постарался расслабиться. Он отвел Софию в сторону:
— Вернись к гостям, София. Я должен переговорить со Стидолфом с глазу на глаз.
— Ну уж нет! Ведь речь идет о моем брате и моем отце. Я имею право слышать все.
— Послушай меня. Ты должна уйти. Оставь нас.
— Я не могу пропустить…
— Уйди, София!
Она не двинулась с места. Эйдриан оторвал взгляд от Джеральда и потянул Софию в другую комнату. Заставив ее выйти, он закрыл за ней дверь.
Ее трясло от негодования, она ухватилась за задвижку, намереваясь вернуться. Но та не двинулась с места. Он запер дверь.
Джеральд занял место за столом. Позиция была удобнее, чем та, которую занимал Эйдриан. С самодовольным видом хозяина Стидолф оглядывал комнату.
— Вы не хотели, чтобы она слышала наш разговор. Значит, вам все известно.
— Я подозревал…
— Что ж, вам не откажешь в сообразительности.
— Она мельком упоминала, что вы напоминаете ей Алистэра. И то, что он всегда покровительствовал вам. С годами сходство становится все заметнее и объясняет мотив совершенных вами преступлений.
Стидолф поднял руку над полированной поверхностью стола и вдруг действительно стал очень похож на Алистэра.
— Вам достаточно хорошо известна моя история, не так ли? Можно сказать, что мы оба находимся в одинаковых ситуациях. Разница лишь в том, что я чистокровный англичанин, а вы только наполовину. Двое мужчин, отцы которых не были мужьями их матерей.
— Эвердон знал?
— Конечно, знал. Когда первый муж моей матери умер, он подсунул ей своего брата. И все из-за меня. Он знал, как позаботиться о своей крови. Он следил за моим обучением и купил мне должность. Он видел во мне свое продолжение, причем больше, чем в своих законных детях.
Эйдриан старался подавить отвращение. Он-то думал, что Стидолф будет лгать и, стараясь соблюсти приличия, оставит все эти секреты тому, кому они принадлежали.
— Получается, что София ваша сводная сестра? Кому принадлежала идея, чтобы вы женились на своей сводной сестре?
— Я думаю, мы оба обдумывали такую возможность. И я, и Алистэр. Но вообще-то моя. Тогда зачем было убивать ее брата? Я чувствовал, что герцог не решится.
— Значит, идея ваша?
— Вы не представляете, что отец мог согласиться на такое? Простите, но именно так все и произошло. Он приступил к решению вопроса после смерти Брэндона. Он хотел, чтобы титул перешел к его сыну, а остался только я. Мне не достался бы титул, но я получил бы власть.
Информация, полученная от Стидолфа, не укладывалась у Эйдриана в голове. Любой нормальный человек не мог поверить в такое. Если София когда-нибудь узнает, что замышлял Алистэр, если она узнает, что он толкал ее на кровосмешение, она окончательно возненавидит отца. Его поступок станет для нее ужасным предательством человека, который и так дал ей только страдания. Рана будет кровоточить вечно.
— Но он передумал, да? Он снова женился. — Эйдриан старался сохранить надежду, но убеждения в его голосе не слышалось.
— А, да… Появилась Селина. Я решил, что все образуется. Когда ребенка не получилось, я даже старался внести свою лепту, — усмехнулся Джеральд. — Если бы она родила от меня сына, возможно, тем бы и кончилось. Титул оставался за мной. Во мне текла кровь Эвердона, которая перешла бы к моему сыну… Вполне достаточно! Но эта сука оказалась бесплодной. Кому я рассказываю, вы же знаете не хуже меня! Разочарование постигло нас. Алистэр возродил старый план. На время.
— Но затем снова передумал, поэтому вы убили его.
— Если вы хотите уберечь память о нем таким путем, продолжайте, ради Бога. Но все случилось не так. Он пришел к заключению, что она не согласится, и потерял время. Он решил подыскать ей другого жениха, чтобы быть уверенным в продолжении рода, прежде чем умрет. Глупый человек. Думать, что я соглашусь потерять все? Он никогда бы не уступил. Ему следовало знать, что я тоже.
