сердца пепелище. Я знаю, что должна подобрать для тебя сейчас мотивирующие слова, чтобы ты вылез из звериной шкуры, но у меня их нет. Они нашли не ту оборотницу для этого. Я теперь тебе не подхожу. Саша соскочил с кровати и закрутился по тесной комнате, а потом встал между мной и дверью. Я смело взглянула ему в глаза.
Зверь будто замер. Взгляд его был полон боли.– Отпусти меня. Раньше мы были двумя идеальным половинами. Замком и ключом, подходящими друг другу. Но теперь мои зубцы изменили размеры. Я больше не подхожу тебе, а ты – мне. Будь хоть сейчас мужчиной – обернись в человека и пожелай счастья.
Мне рассказали, как он мучился чувством вины, как на него надели браслет. И даже то, что он скинул его, узнав о том, что я от него отказалась.
Может, я эгоистка, но себя мне жальче. Однако, я не могла не признать из уважения к нашему прошлому:
– Ты прошел через ад, но и я тоже. Мы оплавились и теперь другой формы. Неподходящие. Не истинные.
Воздух вокруг зверя словно завибрировал, а через секунду передо мной был Саша в человеческом обличье.
– Даже твой запах изменился, – услышала я голос Саши.Я отвернулась и подала ему подушку, чтобы он прикрылся.
И повернулась. Он прикрылся подушкой и смотрел на меня.
И я должна сказать все до конца:Выглядел он хреново. Очень. Я прислушалась к себе. Что я ощущаю? Да ничего, пустоту. Пепелище.
– Я уверена, что если ты прислушаешься к тому, что испытываешь рядом со мной, то поймешь, что мы теперь не истинные.
– Значит, теперь мы чужие?
– Мы знакомые. Давай постараемся просто жить в одном мире каждый своей жизнью. Я слышала, что совет хочет дать тебе еще один шанс, если ты вернешься в тело человека. И я рада, что могу говорить с тобой, но хочу, чтобы это был наш последний разговор.
– Спасибо, – Саша вскинул подбородок, будто хотел сохранить последние остатки гордости, но потом тут же его опустил: – И прости.
Новый вдох наполнил меня свободой.
– Не вини себя в смерти Лины и будь счастлив!Я встала, подошла к двери и сказала:
И вышла, боясь услышать от Саши то, что испортит момент.
Глава 17. Часть 1
Леон в этом время ковырялся в коробке с папками с таким видом, будто искал сокровище. Половина стеллажей была опустошена, вторая – сложилась в кривые башни.Клан гибридов – И что? Вы теперь будете жить на два клана? – глава клана гибридов подпирал собой дверь из кабинете.
Дима сложил руки на груди и посмотрел в потолок.– Только до рождения малыша. Потом милости просим в клан Бродячих на осмотр.
– А Тень молодец, – грустно вздохнул гибрид. – Дочь у него, сын тоже там гостит. Даже наши известные на весь мир сверхов врачи, и те, съезжают к Бродячим. Может, мне с Верой тоже переехать?
– Конечно. Твой зятек по тебе очень скучает. Иногда слышу, как воет по ночам, – съерничал леопард, раздраженно ища что-то дальше.
Дима оттолкнулся спиной от двери и подошел ближе в леопарду:
– Да что ты там с таким видом ищешь?
Леон резко вскинул голову:
– Дашь взять твою кровь?
– Много? – Дима невольно подался головой назад.
– Много! – врач встал на ноги и сделал шаг к гибриду.
– Зачем?
– Для тестов.
– На тему?
– Я все успокоиться не могу.
– По поводу?
– Саши и Леси. Ладно, Настя – она человек! Но что с твоим парнем происходило – совершенно необъяснимо. Я столько лет что только не перепробовал, пока не понял, что невозможно бороться с истинностью. А тут вдруг он запал на другую, а его истинная от него отказалась?
– Она побывала на грани жизни и смерти. Может, поэтому?
– И? Знаешь, сколько сверхов там были?
– Плюс гормональные подростковые бури. Ты что, не помнишь, как это – в первый раз переживать любовь? Это нам всем пары встретились во взрослом возрасте, а у моих детей такого выбора не было.
Леон заметался по кабинету и стал тереть левый висок так, будто пытался ускорить ход шестеренок в голове.
– Выбора не было. Выбора не было. Может, дело в том, что они в детстве нашли истинных? Надо поискать информацию о подобных случаях в мире. По стране таких данных нет.
– А зачем просил мою кровь?
– Мысль была!
– Какая?
– Что это из-за обстоятельств формирования близнецов. Ведь твоя кровь, фактически, сделала из биологического материала людей – оборотней.
– Одного. Настя – человек.
– Да-да, одного. Но это не меняет обстоятельств дела.
– Док тогда все проверял.
– Вот именно! Твой Док мне совсем не внушает доверия. Тем более он умер до рождения близнецов.
– Ты тоже не ангел.
– Вот именно поэтому я могу представить, что твой Док мог добавить что-то в ту сыворотку, которой спас Веру. Но во всех документах, что сохранились после твоего горе-врача, об этом ни слова.
– Ты поэтому хочешь взять у меня кровь?
– У тебя и Саши! Если предположить, что есть ген истинности, а у близнецов случилась в нем поломка, то ответ может быть в твоей крови или твоего сына.
– Даже не думай. Я тебе запрещаю!
– Если это так, это настоящее открытие! – Леон будто не слышал Диму.
– Если это так, то это настоящая катастрофа для всего мира сверхов.
– Мы должны знать точно. Можно потом засекретить.
– Ты же знаешь, что все тайное обязательно становится явным.
– А ты не боишься, что когда-нибудь твои внуки столкнуться с такой же проблемой?
– И чем им поможет знание, что у них поломка?
– От них не будут требовать того, что от Саши и Леси.
– Вот! Леси! Ты про нее забыл? У нее нет моей крови. Да и Док
