воина в кольцо, приблизился к ним и вдруг, без предупреждения, ударил этого вульфинга мечом по спине.
Удар был сделан плашмя и не поранил воина. Но оказался настолько сильным, что свалил его с ног. Комда стояла наверху и молчала, но, видимо, отдала приказ мысленно, потому что офицеры разошлись в стороны, образовав коридор. Странный вульфинг поднялся с земли и, быстро окинув взглядом поле боя, медленно поднял лицо вверх. Его глаза замерли на лице женщины.
Озби не заметил, как постепенно сдвинулся на край кресла и теперь сидел, склонившись вперед. Поза Озгуша тоже выдавала напряжение. Мужчины смотрели на андроида, который перестал ходить по комнате и теперь стоял перед ними.
— Вульфинг стал подниматься по пологому склону кургана вверх. Я услышал, как Алекс отдал приказ, и люди стали расходиться в разные стороны. Они словно вода стекали с холма. Видимо, эта ситуация заранее обсуждалась Комдой и Алексом.
Мне показалось, что вульфинг поднимается очень медленно, словно каждый шаг дается ему с трудом. Но все же он достиг вершины и остановился в нескольких метрах от Комды. Тут я понял, почему Варг, бросившись на его защиту, вместо этого ударил воина мечом. У него были странные фиолетовые глаза. Темные по краям и светлеющие к середине. Он, молча и не отводя взгляда, всматривался в Комду. Со стороны казалось, что ничего не происходит. Я знал, что это не так. Она побледнела и плотно сжала губы. Между ними явно шла борьба. Но не такая, как между обычными людьми. Да они и не являются людьми в точном смысле этого слова.
Энди замолчал и посмотрел на вагкхов:
— Так я впервые увидел Тресс. Эта встреча показалась мне очень неприятной. И каждый раз, когда мы встречаемся вновь, я ощущаю эту неприязнь заново.
— Что же произошло потом? Что сделала Комда?
— Они стояли друг напротив друга довольно долго. Ветер дул все сильнее. Он гнал по небу черные грозовые облака. Люди у подножья кургана тоже застыли в ожидании. Я видел, что их угнетает это состояние. Но ни один из них не позволял себе расслабиться и опустить оружие. И тут Тресс начал меняться.
Он стал таким, каким вы его недавно видели. И я понял, что Комда победила в их молчаливой дуэли. Но она почему-то не уничтожила Тресс, как все мы предполагали. Она села в модуль и улетела. Комда ничего не стала объяснять мне и остальным членам экипажа. Быть может, только Алекс был посвящен в ее мысли, но он до конца жизни хранил эту тайну.
Андроид сел в кресло. Теперь его поза была расслабленной. Он негромко продолжил:
— Следующий раз мы снова встретились спустя годы. На «Синей чайке» уже не было никого из тех, кто находился на ее борту в те времена, о которых я вам рассказывал. Точнее, экипажа, как такового, не было вовсе. Я, Комда, и несколько андроидов.
Мы снова опустились на эту планету. Тот памятный курган все еще возвышался над плоскогорьем. Комда встала на его вершине и замерла. Она словно чего-то ждала. Я тоже ждал. Нападения волков. Но его не последовало.
Привычно ниоткуда появился Тресс. Он опять поднялся к ней и встал напротив. Только он больше не молчал. Он говорил. Слова давались ему с трудом. После каждого он делал длинную паузу, словно пытаясь отдышаться. Я не знал, чему больше удивляться: тому, что он говорит, или тому, что выглядит вполне миролюбиво. Он попросил взять его с собой. Как ни странно, Комда согласилась.
Эта встреча положила начало другим встречам. Их было не много, но они случаются достаточно регулярно. Иногда Комда проводит с Тресс довольно много времени, иногда просто беседует и улетает, но они никогда не расстаются. Сколько раз я пытался помешать этим неприятным для меня свиданиям, но их словно связывает незримая нить. И не в моей власти разорвать ее.
Андроид махнул рукой, словно сожалея о своих неудавшихся попытках:
— Правда, стоит отметить, что иногда Тресс помогал нам. Но мне до сих пор кажется, что это происходило случайно. От этой злобной твари не приходится ждать ничего хорошего. Если ему представится возможность убить или разрушить что-нибудь, он сделает это без малейшего сомнения или каких-то угрызений совести. В том, что совесть у него есть, я вообще сомневаюсь. Из двух возможных вариантов разрешения конфликта он выберет тот, который заканчивается убийством. Я до сих пор не могу понять, что может связывать его и Комду…
— Может быть то, что он тоже Хранитель.
Энди ошеломленно посмотрел на Озби, который произнес эту фразу, и попросил:
— Повтори то, что ты сейчас сказал!
— Я сказал, что, скорее всего, Тресс когда-то был Хранителем. Таким же, как Комда. Только так можно объяснить их странные взаимоотношения.
Озгуш и Энди продолжали ошеломленно смотреть на Озби, и он решил продолжить свою мысль:
— Комда говорила мне, что в каждом Хранителе есть добро и зло. Именно этот строго контролируемый баланс и позволяет ему справляться со своей миссией. Видимо когда-то в Тресс нарушилось это шаткое равновесие. Комда поняла это. И не смогла уничтожить бывшего Хранителя.
— Ты хочешь сказать, что она жалеет его?
— Нет. Скорее понимает. Жалость унижала бы обоих.
Энди смотрел на Озби, но теперь в его взгляде было восхищение.
— Я давно уже говорил Комде, что пора назначить тебя помощником капитана. Но выбрал для этого неподходящий момент. Вы были в ссоре. После всего того, что я услышал от тебя сегодня, я готов повторить свое предложение. Командир Озгуш, как вы считаете, я прав или нет?
— Я всегда знал, что Озби достоин самого высокого назначения и полностью согласен с тобой, Энди. Последние события на корабле, я имею в виду мятеж, только укрепили меня в этом мнении.
Озби возмущенно махнул рукой.
— Не вздумайте ничего говорить Комде. Пусть она сама решает, кто чего достоин. Она капитан корабля и это ее право.
Увидев, что Озгуш и Энди собираются возразить ему, мужчина резко добавил, словно ставя точку в их разговоре:
— Я не хочу, чтобы за меня ходатайствовали или просили. Это только оскорбит меня.
Может быть, их спор еще продолжался бы, но в каюте заработала внутренняя связь, и голос корабля произнес:
— Всем офицерам прибыть в рубку капитана! Срочно!
Глава 38
Комда нетерпеливо ходила по рубке. Несколько минут назад при помощи внутренней связи она оповестила всех офицеров и теперь ждала, когда они придут. За столом совета сидел Блаз — аналитик и заместитель Озби. Он бережно
