парень, – инженер!
– Я? – уточняет уполномоченный.
– Да, ты… Ты это, если стрелять не умеешь, ты лучше без команды не стреляй. Ты мне цель напугал. Как команда будет – так стреляй.
– Это Юра, наш лучший стрелок, – поясняет уполномоченному Александр.
«Он не назвал его командиром. Интересно, у них тут есть старший?».
Горохов не отвечает. Кивает: хорошо. Конечно, этот Юрка имеет право так говорить, он ведь не знает, как стреляет уполномоченный. Но слова этого Юрки опять задели его. Кто-то из торговцев опять корректирует огонь, и почти сразу бьёт миномёт. Ещё одна мина улетает за барханы. Горохов снова чуть поднимает голову: сработает-не сработает?
Бааххх…
Столб песка и пыли, вперемешку с оранжевыми языками огня, как раз за тем барканом, за которым спрятался дарг.
«Молодец, корректировщик, молодец, Коля-миномётчик».
И словно в подтверждение мыслей уполномоченного кто-то кричит, кажется, это тот, кто корректировал огонь, он всё видит с коптера и сообщает:
– Есть… Накрыли одного!
И тут же, не дав народу порадоваться точному попаданию, кричит один человек с южных камней:
– Бугай! Бугай от вас на юг! Смотрите!
Горохов выглядывает из-за камня и внизу, совсем рядом, видит здоровяка. Семьдесят метров до него, не больше. Горохов прикладывает винтовку к плечу.
Теперь ему удалось получше его рассмотреть. Он, как и дарги, обнажён, у него пояс на животе: патроны, какое-то снаряжение, крупные вещи… Но вот что бросилось уполномоченному в глаза: у бота, кажется, нет мужских гениталий. Зато в одной руке у него…
Ну да, картечница… А в другой… Андрей Николаевич не может понять, что это… Фляга, что ли? И бот бежит к камням. Небыстро, что и понятно, с его массой. Ноги бота, когда он взбирается на бархан, едва не до колен утопают в песке. Но двигается он прямо на Горохова и Александра.
По боту тут же открывают огонь, но не все его видят, он правее общей группы и движется скорее с юга. Пули поднимают вокруг него фонтаны песка. Некоторые выстрелы точны, и пули попадают в него, одна ударила его точно в центр шеи, в горло, выбив из него несколько капель тёмной жидкости, но он даже не замечает попаданий. Бежит к камням. И до него уже…
Пятьдесят метров!
– Железный он, что ли! – кричит рядом с Гороховым Александр, пытаясь попасть во врага.
Но Андрей Николаевич его не слышит, он переключает темп огня на очередь, приподнимается на колено и, прекрасно понимая, что сейчас на пару секунд становится отличной мишенью, стреляет…
Та-та-та-та-та-та-та-таа…
Грудь, грудь, левое плечо, живот, левое плечо, шея, грудь… Только брызги разлетались от попаданий.
Лишь последняя пуля не достигла цели – ствол увело отдачей, но все остальные он уложил как надо. Дальше торчать на виду было нельзя. Горохов лёг на камень.
Но он прекрасно видел, что бот не упал, он даже не остановился.
Семь! Семь винтовочных пуль его не свалили. Его даже не залило кровью, ну или что там у него в организме, он лишь замедлил свой бег, а потом, когда был уже в тридцати метрах, размахнулся и кинул по большой дуге то, что держал в руке. Кинул как раз в сторону уполномоченного.
Граната. Ну конечно же, это граната. Горохов подивился её величине: «она с небольшое ведро размером».
Слава Богу, что она не долетела, бот то ли не рассчитал силы, то ли сказался десяток попаданий в его мощное тело, но граната, не перелетев камни, ударилась об один из них и упала вниз.
Бааахххх…
Туча песка заслонила солнце. А в ушах долго и противно зазвенело.
«Вот это рвануло».
И вправду граната очень мощная. Но пока песок с пылью не осели, пока из-за них даргам его не было видно, он снова поднимается на колено и, разглядев внизу мощную фигуру бота, разряжает в неё всё, что ещё оставалось в магазине.
Бот тоже его замечает через ещё не осевшую пыль, он с трудом, из-за вросшей в плечи шеи, задирает свою маленькую голову, смотрит, откуда по нему ведут огонь, его лицо почти бесстрастно, рот приоткрыт, он жадно дышит. Смотрит, и дышит, и пытается поднять картечницу. Но у него не сразу получается, пара пуль, кажется, повредили ему левое плечо и руку, что ни говори, но получить целый магазин и остаться абсолютно невредимым не может даже это суперсущество. А Горохов успевает лечь на камень и начинает менять магазин в оружии.
Пам….
Резко и звонко бьёт снизу картечница бота, картечь ударяется в камень и с визгом, разбросав брызгами осколки породы, улетает вверх. А уполномоченный, уже сменив магазин и дёрнув затвор, снова поднимается. Теперь ему страшно, пыль от взрыва уже почти улеглась, теперь его видят дарги, но он всё равно выпускает ещё шесть пуль в бота, прежде чем лечь на камень.
А бой разгорается, выстрелы трещат со всех сторон, гильзы сыплются, над камнями повисла чёрная пороховая гарь. Опять бухнул миномёт. Александр, что лежит рядом, тоже стреляет. Бьёт одиночными, но в другую сторону. Горохов взглянул туда и увидал ещё одного бота.
Тот тоже двигался к камням, в него тоже попадали, но и этого солдата не могли остановить пули. Он уже был метрах в ста.
Но ему нужно было решить вопрос со «своим» ботом, он снова приподнимается и тут же падает обратно.
Бот, сволочь-хитрец, кажется, ждал его и, едва он появился, выстрелил из своей страшной картечницы. Хорошо, что Горохов его сразу заметил, картечь унеслась в небо, с шипением разорвав воздух над его головой. Рисковать дальше уполномоченный не стал, он полез в карман и достал оттуда гранату, сорвал чеку и, выглянув ещё раз, кинул гранату в бота.
Ещё один фонтан песка и пыли, на сей раз небольшой. Но даже упавшая в двух метрах от бота граната не сбила его с ног. Пришлось дорабатывать застывшего суперсолдата из винтовки. Он повалился только после десятого или одиннадцатого попадания.
«Всё-таки их можно свалить!», – отметил для себя уполномоченный.
– Инженер, давай-давай, – задорно приговаривал Александр, меняя магазин, – не расслабляйся, вон ещё один к нам прётся.
Парень в азарте. Он под маской, кажется, улыбается. Это Горохову не очень нравится.
Но сосед был прав, кроме того, который шёл с востока и которого уже изрядно потрепали, с юга-востока вылез из-за небольшого камня ещё один. Он тоже шёл к камням, и шёл быстро. Уполномоченному было его хорошо видно. А в магазине было ещё много патронов. И он начал стрелять. Теперь уполномоченный стрелял одиночными, целился и стрелял. Как гвозди вбивал. В
