— Да, — сказала Рошель. — Пока вы не приехали.
Внезапно Лили встала:
— Джулиет, мне нужно поговорить с тобой. Сейчас. В моей спальне.
— Боюсь, что мне придется задать вам еще несколько вопросов, мисс Грин, — сказал детектив.
Я поднялась:
— Пойдем к тебе, Лили.
Детектив вытянул руку, чтобы меня остановить:
— Мы должны повторить события сегодняшнего утра.
— Лили, ты хочешь продолжать разговор с этим детективом, или хочешь сначала пригласить своего адвоката?
Она мгновение смотрела на меня без выражения, потом поняла:
— Я хочу позвать адвоката. И больше не скажу ни слова без адвоката.
Беверли тоже встала.
— Правильно. Правильно, — кивнула она.
— И вы хотите позвать адвоката? — спросил детектив.
Беверли подумала секунду. Один из ее помощников, молодой человек в джинсах и свитере, державшийся очень спокойно, несмотря на трагичность ситуации, быстро пересек комнату.
— Я думаю, что все уже дали достаточно показаний. Теперь наступило время оставить семью в ее горе.
— Мне нужно будет допросить всех, кто был сегодня здесь, — ответил детектив, поднимаясь.
— Прекрасно, — сказал помощник. — Это можно сделать завтра в нашем офисе? Вы не возражаете?
Детектив согласился, и, окинув нас недобрым взглядом, достал из кармана карточку.
— Вот номер моего телефона.
Помощник взял карточку и проводил полицейских до двери.
Лили схватила меня за руку, потащила через холл и вверх по лестнице. Когда мы вошли в ее комнату, она захлопнула дверь и повернулась к ней спиной. Я стояла посреди комнаты и смотрела на нее.
— Я помню, — сказала она уверенно. — Я помню все.
— Что?
— Я помню, что произошло.
Вдруг я поняла, о чем она говорит:
— С твоей матерью? Ты помнишь, что случилось с Труди-Энн?
Она кивнула. Ее глаза сверкали, грудь вздымалась и опускалась.
— Я вспомнила, когда услышала о Рэймонде. Одна из девушек пришла, чтобы позвать меня. Когда я вошла в гостиную, Беверли уже разговаривала с полицейскими. Я не слышала, о чем они говорили, пока пересекала комнату, но услышала, что одна из ассистенток плачет, зажимая руками рот. Один из помощников спрашивал полицейского: «Вы уверены? Вы уверены, что это он?» Я побежала. Думаю, я закричала: «Что случилось, что случилось?» Девушка ответила: «Кто-то застрелил Рэймонда. Кто-то застрелил Рэймонда». Потом я посмотрела на мать, на Беверли. Она стояла абсолютно спокойно, а затем упала. Просто рухнула, как будто ноги ее не держали. И тут я увидела это.
— Что ты увидела?
— Картинку в голове. Очень четкую. Я увидела, что случилось с моей матерью — с моей настоящей матерью.
Дыхание Лили еще участилось. Ее так сильно трясло, что она ударялась о дверь. Я взяла ее за плечи и усадила на кровать. Она села и сразу же повалилась на бок, сжалась в комок. Я села рядом и положила руку на ее вздрагивающее плечо.
— Что ты увидела, Лили? Что случилось с Труди-Энн? — нетерпеливо спросила я.
Она спокойно и монотонно заговорила, ее глаза сузились до маленьких щелочек:
— Мы с Юпитером играли в фонтане. Я помню, как он брызнул в меня, и я очень рассердилась. Я вылезла наружу и пошла искать маму, чтобы на него пожаловаться. Я была уже в коридоре, ведущем в ее комнату, когда услышала выстрел. Самый громкий звук на свете. Меня очень испугал шум. Я очень испугалась, побежала в комнату и увидела ее. Она свесилась с кровати. Я подбежала и положила руку ей на грудь. Я думала, там цветок. Красный цветок. Только он увеличивался. И был мокрым. Я держала руку, а красное все разливалось и разливалось по ее ночной сорочке.
— Кто еще был в комнате, Лили? Кто был в комнате, когда ты вбежала?
— Они, — прошептала Лили.
— Кто?
— Рэймонд стоял с другой стороны кровати. Я думаю… думаю, он одевался. Он надевал брюки. Беверли стояла в середине комнаты. Я помню, что пробежала мимо нее, пока бежала к маме.
— Что делала Беверли?
— Стояла с протянутой рукой, вот так, — Лили вытянула одну руку вперед. — В руке она держала пистолет.
— Тихо, Лили, — Мы подскочили. На пороге стояла Беверли. Она как-то смогла открыть дверь. Не знаю, как долго она там стояла.
— Не буду. Я не буду больше молчать, — прошептала Лили.
— Никто тебе не поверит, — холодно проговорила Беверли.
— Поверят, — Лили всхлипнула.
— Не поверят, — покачала головой Беверли. — Твоя память изменчива, как прилив и отлив, глупая девчонка.
Я шагнула к ней, но она предостерегающе вытянула вперед руку.
— Ничего не поможет, — сказала она.
— Думаю, полицейские будут иного мнения, — возразила я. — И избиратели тоже.
Она фыркнула:
— Вы правда считаете, что смерть наркоманки, которая спала, с кем придется и не могла держать свои руки подальше от чужих мужей… что смерть этого отвратительного создания кого-нибудь заинтересует?
Ее лицо вспыхнуло. Тридцать лет спустя она все еще ненавидела женщину, против которой Рэймонд не мог устоять. Беверли тряхнула головой, будто сбрасывая ярость, и опять стала ледяной, что было еще страшнее.
— В любом случае, кому, как вы думаете, поверит полиция? Моей падчерице с ее психическим заболеванием, потерявшей память, или мне? Я скажу полиции, что она просто ошибается. Что память опять подводит ее.
— Я помню… — Лили покачала головой, ее глаза помутнели. — Точно помню…
— Как ты можешь быть уверена в этом, — Беверли засмеялась.
Я обняла Лили:
— Она уверена.
— Да, — снова произнесла Лили, но уверенности в ее голосе поубавилось.
Надо положить этому конец, пока Беверли опять не напустила туман на сознание Лили. Я встала, схватила Беверли за руку и вывела из комнаты.
— Послушайтесь профессионального совета. Позовите адвоката, — сказала я.
Она посмотрела на меня, потом повернулась и быстро пошла вниз.
Я вернулась в спальню Лили. Она снова лежала на кровати, свернувшись клубочком. Я села рядом и начала гладить ее по спине, пытаясь сообразить, что делать. Я не сомневалась, что травма, нанесенная известием о смерти отца, заставила Лили вспомнить, что случилось с ее матерью. Ее воспоминания абсолютно точны, в этом я не сомневалась. Убийца Труди-Энн — Беверли. Но я никогда не смогу это доказать.
Я наблюдала, как ее уверенность испаряется под влиянием грозной мачехи. Беверли будет обвинять кого-нибудь другого, например, Рэймонда, который уже не может себя защитить. Убила ли она и его тоже? Убила ли она Хло? Беверли совершила одно убийство тридцать лет назад, она могла совершить и остальные. Наемный убийца в данном случае — лучшее решение. Почему это кажется неправдоподобным?
