— Тихо! — гаркает. — А ну замолчи! Глупая девчонка! Думаешь, деньги просто так с неба сыпятся? Думаешь, та жизнь, к которой ты привыкла далась нам с матерью по щелчку пальцев?! Да мы всем пожертвовали! Работали не покладая рук, чтобы обеспечить тебе то будущее, которого у нас никогда не было! И если когда-то нам пришлось поступиться совестью, то просить прощения за это мы не будем! Так все делают на пути к Олимпу! Так устроен мир, Олеся!
Его слова выбивают почву из-под ног. Хватаюсь за горло, начиная задыхаться. Боже… кто это человек? Кажется, я его совсем не знаю!
— Мир не черно-белый! — гаркает отец. — Как ты не понимаешь?! Он серый! Нет в нём однозначности! Иногда приходится поступиться принципами ради тех, кого любишь!
— Ты не ради меня это делал… — шепчу еле слышно. — Всё это ты делал ради себя, папа. Будь честен со мной. Хоть раз в жизни!
Вены на его висках наливаются кровью. Неприятно выпирают, того и гляди лопнут!
Он делает несколько глубоких вдохов, беря себя в руки.
— Так ты отказываешься помогать мне? — зло цедит сквозь зубы. — Ты бросишь своего отца?
— Вы с мамой тоже бросили меня. Мне даже выбора не дали, — шепчу срывающимся голосом. Потом замолкаю, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Впервые в жизни я пытаюсь понять, чего хочу именно я. Не кто-то другой, не учителя, не родители… А я.
Резко встаю с места, отодвигая стул.
— Ты куда собралась! Мы ещё не закончили!
— Закончили! — кричу на него. — С меня хватит! Я ухожу!
Быстро огибаю стол и иду к двери. Стучу по ней дрожащим кулаком, и охранник моментально её открывает.
Отец провожает меня поражённым взглядом. Кажется, он до последнего не верит в то, что я вот так просто уйду.
Но зря. Потому что теперь я намереваюсь жить собственными мозгами. Совершать свои ошибки. И не оглядываться на мнение тех, кто всю жизнь врал мне.
Выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью свежесть воздуха.
Солнце припекает. Нетипичная погода для ноября в Москве.
Делаю глубокий вдох и вытираю мокрые щёки. Кажется, я только что попрощалась не только с отцом, но и с частичкой прежней себя…
Глава 69
Никита
Спустя неделю
— Лесь, открой дверь! Давай поговорим! — стучу кулаком так громко, что, наверное, соседи скоро выйдут.
Соседи-то выйдут, но не Олеся. Она избрала новую тактику и теперь нас игнорирует. Андрей стоит рядом, опираясь спиной о стену подъезда.
— Я же тебе сказал, не откроет, — хмыкает.
Меня бесит это тупое бессилие! Невозможность как-то повлиять на её решение! Невозможность поговорить! В глубине души я понимаю, что всё произошло ровно так, как должно было произойти. Поведи мы себя иначе, мой отец до сих пор гнил в тюрьме, в то время как Лугин продолжал свои грязные делишки… Вот что мы должны были сделать? Как должны были заставить Олесю нам помогать?! И я всё ещё не знаю, на чьей она стороне! Даже сейчас, когда очевидность вины судьи может не заметить только слепой! Однако Оленёнок полностью закрылась от нас. Не разговаривает, не отвечает на звонки… А я… просто дико, невыносимо скучаю по ней! Не могу смириться с тем, что это конец! Не могу перестать думать о ней…
— И что, ты предлагаешь просто забить? — зло цежу сквозь зубы, срывая боль на Андрея.
— Нет, — он прикрывает глаза. — Просто нужно дать ей время. Пока ещё слишком больно. Время лечит, Ник.
— Да какое время?! Уже десять дней прошло!
— Да, — кивает он. — Твоего отца скоро выпустят. А её отец сядет и надолго. Дай девчонке сжиться с этом мыслью.
— Сжиться с мыслью, что она нас ненавидит?! — в отчаянии запускаю руки в волосы, которые уже порядком успели отрасти. — Ты думаешь, со временем что-то изменится?!
— Я не знаю, Ник. Мы просто… должны быть рядом.
— Как? Она не позволяет!
— Неважно. Мы всё равно будем. Но… — он вздыхает, и это ещё больше мне не нравится. — Если в итоге Леся выберет не нас, то мы должны уважать это решение.
— Иди в жопу! Я не буду ничего уважать!
Бью по двери ещё раз и слышу, как у соседей начинает лаять собака.
— Ладно, пошли.
Первым спускаюсь к выходу из подъезда.
Открываю приложение доставки цветов и заказываю букеты на каждый день на ближайшие десять дней. Я уже даже готов под окнами писать «я тебя люблю». Прямо на асфальте! Раньше я всё никак не мог понять, что толкает мужиков на подобные действия. Такие сопливые выражения чувств казались мне дикостью. Чем-то слащавым и жалким. Но теперь очень даже понимаю. Я сам жалок. Проебал свой шанс. И теперь хрен знает, смогу ли хоть что-то исправить…
Подходим к тачке Андрея. На улице уже темно и довольно холодно. Останавливаюсь возле пассажирской двери и бросаю взгляд в окна её квартиры. В том, где спальня, мне видится смутный силуэт. Она смотрит на нас всего секунду, а потом быстро отходит от окна. Мне хочется вернуться и продолжать барабанить, пока Леся не откроет, но я останавливаю себя. Наверное, в чём-то Андрей прав. Нам нужно дать ей время.
Достаю телефон и пишу: «Был рад тебя видеть. Спокойной ночи, детка».
Сообщение доставлено. Видимо, Леся убрала мой номер из чёрного списка. Что ж, это уже кое-что!
— Садись, Ник, — слышу хмурый голос Андрея. — Нам пора. Завтра с утра надо в суд. Не забыл?
— Нет, помню, — вздыхаю.
Хоть что-то хорошее в этой череде пиздеца в моей жизни. Завтра будет слушание по делу отца. И, как говорит Андрей, у нас очень высокие шансы на снятие всех обвинений и судимости. Наверное, ему даже компенсацию выплатят!
Первое заседание по делу Лугина состоялось вчера, но мы туда не пошли. От знакомого прокурора Андрей узнал, что дело против него довольно крепкое. Его точно посадят.
Сажусь в тачку, и Андрей трогает с места. Пока
