в горошек и нанесла небольшой шлейф духов, прежде чем поняла, что он, очевидно, задержался.
Я и так достаточно перенервничала, учитывая историю нашей семьи, и поэтому немного разозлилась, что из-за него мы могли опоздать.
Томас не мог работать в течение нескольких месяцев после операции, и хотя он не нуждался в деньгах, я знала, что ему не терпелось вернуться к тому, что он считал нормальной жизнью.
После того, как мы обратились в суд, где Майло приговорили к двенадцати годам, он кое-что уладил, но я знала, что это только вопрос времени, когда у нас появится новый посетитель, или Том исчезнет на несколько дней или недель.
Майло был арестован до того, как смог покинуть больницу. Я выдвинула против него обвинения в покушении на убийство и похищении человека, а свидетель на лестничной клетке моей квартиры подтвердил его вину.
Мы несколько раз встречались взглядами, пока он сидел на скамье подсудимых. Он был наполнен миллионом вопросов и очевидных обвинений. Я просто смотрела. Впитывала человека, который изменил мою жизнь непредсказуемым образом. Увидев его снова, зная, что мое заявление поможет упрятать его за решетку, я не испытывала чувства вины. Это произошло, когда я увидела Шелли, его жену, стоически сидевшую в конце зала суда, с едва заметным намеком на эмоции на ее прекрасном лице.
Я жалела, что у меня не хватило духу уйти. Не сказать ни слова, потому что я не знала, что именно сказать. Я не несла ответственности за то, что разрушила их жизни. Виноваты они сами.
И все же, как только Майло увели и большая часть зала вышла на улицу, я остановила ее на тротуаре. Тихое извинение было готово сорваться с моих губ, но ее улыбка, даже когда она дрогнула, сказала мне все, что нужно было услышать.
Она не винила меня.
И когда Томас подошел и встал у меня за спиной, все, что она сделала, это кивнула, а затем ушла.
Я не знала, будет ли это последней попыткой избавиться от Томаса. Но была уверена, если и когда они попытаются, мы будем готовы.
Схватив пару балеток из гардеробной, я надела их и помчалась вниз по лестнице.
— О, привет, — протянул Мурри, останавливаясь под лестницей, когда увидел меня. — Ты прекрасно выглядишь.
— Где он?
Мурри всячески избегал моего взгляда.
— Мурри, — предупреждающе сказала я.
— Он сказал, что будет всего через полчаса.
— Дай угадаю, час назад?
Он пожал плечами, а затем благоразумно удалился.
Минуту спустя я ввела код и толкнула дверь, убедившись, что она за мной закрылась.
— Это не ответ, Грегори.
— Так и есть, клянусь, черт возьми. — Слова были прерваны криком, когда я обогнула лестницу.
Я ждала, уперев руки в бока, пока Томас не положил коренной зуб на серебряный поднос позади себя.
— Что случилось, Голубка?
— Что случилось? — повторила его вопрос.
Парень в кресле, у которого изо рта хлестала кровь, перестал стонать и переводил взгляд с меня на него.
— Простите за вторжение, Грегори. Я всего на минутку.
— Нет, нам нужно идти.
Том моргнул, глядя на меня, затем встал со стула и стянул с рук малиновые перчатки.
— Ты забыл, не так ли? — спросила я.
Мужчина средних лет, на лбу которого выступили капельки пота, сжал кулаки, изучая меня.
— Привет, — сказала я, за неимением ничего другого, что можно было бы сказать кому-то, кто, возможно, не выживет.
Понятно, что он не ответил, но пошевелил пальцами пристегнутой к подлокотнику руки.
— Голубка, что я тебе говорил о том, как нужно разговаривать с моими посетителями, — пробормотал Том себе под нос.
Я закатила глаза и стиснула челюсти.
Его посетитель, Грегори, ухмыльнулся, и мне его стало жаль, поскольку из кратера, который Том создал в деснах мужчины, сочилось еще больше крови.
— И я не забыл, — сказал он, проходя мимо меня в ванную. — Я просто потерял счет времени.
Идя за ним, я прошипела:
— Мы откладывали это на месяцы, а ты просто потерял счет времени?
Он потер руки, пока я смотрела ему в затылок.
— Когда они начинают говорить, Голубка, то их уже не остановить. Легко потерять счет времени.
Я вздохнула.
— Неважно. Пожалуйста, просто поторопись.
Томас насухо вытер руки полотенцем, затем схватил меня за запястье, когда я только собралась уходить.
— Не нужно дерзить, Голубка. Я знаю, ты расстроена.
— Если знаешь, то тебе уже нужно поторопиться.
Он не пошевелился, и я застонала, пытаясь вырваться из его хватки.
Томас засмеялся, и я остановилась, мое разочарование свернулось в крошечный комочек. Крошечный комочек, который разлетелся в пыль, когда он опустил голову, и его нос задел мою щеку.
— Когда ты злишься, все, чего я хочу, это поглотить твой прелестный ротик. — Губы коснулись моей кожи, оставляя дорожку из мурашек, направляясь к моему уху. Зубами нежно прикусил мою мочку, затем отпустил ее. — Пока от тебя не останется ничего, кроме податливой плоти, ты вся моя.
Стоны, доносившиеся со стула из соседней комнаты, отрезвили меня, и Том вздохнул.
— Позволь мне усыпить его, и я сейчас поднимусь.
Поцеловав меня в лоб, он ушел, а я направилась наверх, чтобы подождать.
— Похоже, остаток вечера у тебя свободен, Грегори. Можешь поблагодарить за это мою Голубку.
Улыбаясь, я закрыла дверь и покачала головой.
Беспокоило ли меня все то, чем он занимался? В некотором смысле да, все еще беспокоило.
Я не была застрахована от такого рода насилия. Не думала, что когда-нибудь стану такой. Но я уважала эту его сторону и знала, что он получал нечто большее, чем финансовую выгоду.
Возможно, однажды его потребность в такого рода разрядке еще немного ослабнет. Может быть, даже полностью.
Но если этого не произойдет, я буду рядом с ним, проливая свет, какой только могу, на моего темного принца.
Мой отец со стуком поставил на стол два пива, с бутылок сорвалась пена, когда он посмотрел на Томаса, а затем сел.
— Как продвигается новая работа, Джем?
Я сделала глоток воды.
— Хорошо. Всего лишь неполный рабочий день, но… — Томас взял мою руку в свою и слегка сжал. — Думаю, я продолжу работать там некоторое время.
Три месяца назад я устроилась на новую работу, преподавать третьеклассникам в маленькой школе в Миннене, соседнем городке Гленнинг. В той самой школе, которую мы с Хоуп посещали в детстве.
В моем классе было всего двенадцать детей, и я делила работу с женщиной, которая только что вернулась из декретного отпуска, но мне это нравилось.
И Лу тоже, поэтому я в первую
