думала, что меня сейчас ждёт, и по телу разливалось приятное тепло возбуждения. Я скучала по тому сексу: нежному, и в то же время страстному, наполненному заботой и особой любовью инкуба. Надеялась, что запечатанный дар не скажется на результате.
Едва закрыла воду, как в ванную заглянул Слоан. Невольно прикрыла стратегические места. Стало самой смешно: чего он там не видел?
— Эх, не успел. — констатировал парень, вошёл и стал раздеваться.
Как завороженная следила за каждым его движением. Любовалась каждым изгибом тела, каждой мышцей, играющей на накачанном теле. Инкуб был по-настоящему красив. Сейчас, когда моё сознание не было затуманено навязанным желанием, для меня это стало открытием. Поняла, что ему совершенно не нужен дар, чтобы заставить меня желать его. Я и сама прекрасно с этим справляюсь.
Залипла на увеличившемся члене. Обнаружила, что, оказывается, так приятно осознавать, что твой мужчина возбуждается от одного взгляда на тебя.
— Уступишь мне место? — отвлёк от увлекательного занятия Слоан. — Или потрёшь спину?
Он был так близко, что я чувствовала его дурманящий запах. Не сразу сообразила, чего он от меня хочет.
— Милая, ты замёрзнешь. — парень снял с крючка халат и накинул мне на плечи. — Иди в постель, я скоро.
Послушно потопала.
Лёжа на кровати, думала о том, что должна во всём сознаться. Пока ещё не поздно, и есть возможность свернуть с выбранного пути. Поэтому, как только Слоан вошёл в спальню, сразу начала:
— Прежде, чем ты ляжешь, я должна тебе кое-что рассказать…
— А это не может подождать, — инкуб перестал тереть голову. — я, как бы, уже во всеоружии.
Опустила глаза. Действительно, стояк железный.
— Нет. Потом может быть поздно. И я не смогу расслабиться, пока тебе не расскажу.
— Если ты решила покаяться в том, что спала до меня ещё с кем-то, то не стоит. У каждого из нас есть прошлое, и ему не место в нашей с тобой постели. Просто забудь.
— Нет, Слоан, речь не об этом. Я очень виновата перед тобой, и это мешает мне жить. Не уверена, что после того, как ты узнаешь правду, вообще захочешь со мной иметь дело.
Инкуб закончил вытираться, бросил полотенце на тумбочку, и лег рядом со мной. Попытался обнять. Не далась.
— Выслушай сначала.
— Ну хорошо. Если тебе это так важно… У тебя пять минут. Больше я не выдержу.
Набрала в грудь воздуха и выпалила:
— Это я рассказала Тинару о Хмаре и Сэйлане.
По лицу инкуба прошла болезненная судорога. Но он быстро взял себя в руки.
— Я знал, что у Сэйлана кишка тонка. Он бы никогда не решился на это сам. Даже подозревал, что ему это нравится… Но ты всё же ни при чём. Отец застал мать в квартире Сэйлана.
— Он её застал, потому что знал где искать. И в этом виновата я.
Слоан качнул головой.
— Не ты. Мама сама в этом виновата. Я столько раз её предупреждал, но она не слушала. Кричала, что я ничего не понимаю. И что так она компенсирует всё, что ей приходилось терпеть все годы супружества. Она никогда не любила Тинара. Это был чистый расчёт. Да она никого не любила. Кроме себя.
— Не правда. Тебя она любила. Она покрывала твои преступления, врала всем вокруг… Даже этот брак был ради тебя. Она хотела, чтобы ты рос с отцом.
— Ты сейчас судишь по себе, Илона. — Слоан провёл большим пальцем по моей щеке. — Моя мать на тебя не похожа. Совсем. Всё, что она делала, было продиктовано расчётом, не любовью. Я её любил, и люблю, какой бы она ни была. Но это не мешает мне осознавать очевидный факт: Тинар меня любит больше, чем любила она. Он для меня стал настоящим отцом. Поэтому я его так и ревную к Сэйлану.
— Значит, ты на меня не злишься?
— Нисколько. Я тебе благодарен. Ты помогла нам всем сбросить это ярмо. Расставила всё по своим местам. Благодаря твоей тяге к правде и справедливости, мы сейчас тут. Вдвоём. И несмотря на трагичность произошедшего, я счастлив. Потому что ты рядом… Люблю тебя, моя маленькая воительница.
Облегчённо выдохнула и сама потянулась за поцелуем.
Слоан тут же накрыл мои губы своими.
Он не спешил. Был очень нежен и внимателен. Прислушивался к каждому вдоху и движению. Ловил каждый звук. А я вздрагивала от его прикосновений, тянулась, подавалась навстречу.
Каждое его движение во мне, на мне, отзывалось наслаждением. Мне казалось, что даже тогда, когда он применял свой дар, я не чувствовала его так остро, как сейчас. Каждая клеточка моего тела стремилась к нему, стараясь слиться воедино. Чувствовала, что и он испытывает ту же потребность.
И у нас получилось. Кульминация была обоюдной, всепоглощающей. Мы словно распались на атомы, которые тут же между собой перемешались, а потом снова собрались воедино. Обновлёнными.
Смотрела в его глаза и тонула в чёрном омуте. Вдыхала запах его тела и теряла ориентир в пространстве. Что-то шептала, неистово целовала в ответ, двигалась в унисон.
Мы не сомкнули глаз до рассвета, то и дело предаваясь любви. И нам обоим было мало. Слоан больше не говорил о любви, он давал мне её почувствовать. И я таяла в его объятьях. Знала, что любима, и парила от счастья.
Он уснул под утро. А я лежала рядом, смотрела на него и тихо плакала. Потому что поняла, что встретила того, кого называют второй половинкой, идеалом, мечтой. И потому что знала, что его жизненные часы начали обратный отчёт. И на каждый щелчок стрелки я роняла слезу.
Этой ночью я дала себе клятву, что проживу каждую минуту, каждую секунду ради него и нашего малыша, стараясь сделать их счастливыми…
Глава 37. Генетический след
Слоан остался со мной. Работал по удалёнке, весь день проводя на телефоне.
Каждое утро исправно отвозил меня на работу. Прежде чем выпустить из машины, долго целовал, будто прощаясь навсегда. А вечером забирал. И снова целовал так, словно мы с ним не виделись вечность. Радовал ужином, вниманием, заботой.
Мы часто с ним гуляли по берегу океана, катались по городу и окрестностям. Наслаждались жизнью и близостью друг друга.
Наблюдала за ним и видела нового Слоана. И часто задавалась вопросом: он так старается для меня, или на самом деле такой, просто хорошо это скрывал?
Вечерние разговоры с моим животом уже стали традицией. Хохотала, когда новоиспечённый папаша с серьёзным видом рассказывал мелкому на ночь сказку собственного сочинения. А когда он его
