взгляда и сказал: «Милая Мэй, я вернусь».
Она кивнула, оставаясь во лекарственном полусне, и не понимая, кто и что ей говорит. Мы вернулись на пост. Доктор назвал цену. Связался с дежурным супервайзером, и через полчаса Мэй была в комфортабельной, чуть поменьше, чем у Ямамото палате.
Пока я оформлял документы, ее помыли и переодели в чистое белье. И положили на кровать с хорошим, новым бельем. Заработал кондиционер и в воздухе стал прохладно и комфортно.
Я поблагодарил доктора и попросил оставить нас наедине. Мэй я записал как Мэй Сато. И он по умолчанию понял, что это моя знакомая, или родственница. Доктор кивнул. Указал на время. Я достал кошелек и вынул несколько бумажек.
Доктор кивнул вновь. И сказал, что не будет нас беспокоить.
Я сидел и смотрел на Мэй. Она баюкала и напевала. А по лицу меня катились слезы. Я не плакал так никогда. Никогда в жизни. Ни на похоронах, ни еще где бы, то ни было.
Мэй похудела. Ее лицо осунулось. В волосах пробивались не прокрашенные пряди. Но это была моя Мэй. Моя и только моя.
Она пела мою песню, а потом подняла голову. Удивилась и не удивилась и сказала:
- Харуто, ты еще здесь?
- Мэй, милая, я всегда буду здесь.
- А ты знаешь, мы убили нашего ребенка.
Я сказал, что:
- Да, я знаю об этом. Но у нас будет еще один ребенок. Тот, которого ты носишь.
Она подняла взгляд и глядя вглубь меня сказала:
- А вот и нет, мой мальчик, это не твой ребенок.
Я молчал. И даже дыхание ушло от меня на миг.
- Это ребенок Минато.
Она сказала это и вновь стала качать подушку. Я отвернулся и подошел к окну. Я хотел выть в это темное, ничего не слышащее небо. Выть от горя, проклиная себя за то, что я не был с ней все эти дни.
Если бы я писал ложь, а мы договорились, что я рассказываю правду, то я бы сказал, что я позвонил Акари и все ей рассказал, а потом уехал с Мэй и жил на острове на деньги, полученные от отца.
Но я стоял у окна и слезы ушли. Пришла злость. На себя, на Мэй. На Харуто, и на тех, кто был с ней кроме меня.
Я повернулся и сказал.
- Моя девочка, Харуто хочет тебя.
Она подняла голову. Улыбнулась и отложила подушку. Поправила волосы и улыбнулась.
- Иди ко мне, мой мужчина.
Я подошел, и она расстегнула ремень. Молнию. Я был противен себе. Но мне было приятно обладать ей. После стольких бесплодных дней. После поисков ее по всей стране. Обладать, даже как Харуто.
Она ритмично, но не умело двигала головой. А я мял ее мягкие, только что вымытые волосы и не мог, физически не мог закончить все это.
Это продолжалось долго. Но, наконец, организм отдал порцию требуемой от него влаги.
Мэй запила, как часом раньше это сделала Ямамото.
Мне было пора домой. Я оправился.
Вышел на пост. Попросил врача, чтобы он сделал укол снотворного.
Он кивнул. И я видел, как обняв живот Мэй, засыпает. Я погладил ее волосы, и тут она, почему то приоткрыла глаза, и сказала: «Минато», и заснула.
Я оставил доктору деньги. Хотел отставить телефон, но он сказал, что он у него уже есть. Я кивнул, и доктор проводил меня через палаты. В этот раз знакомых я не встретил.
Я вышел на улицу. В темное небо я кричал без звука. Пока меня не привлекло мигание телефона. Там было около трех пропущенных звонков. Один был от Акари. Два от Юкио-сан.
Я перенабрал ему. И Юкио-сан сказал, чтобы я срочно ехал в аэропорт.
Я взял одно из такси, роящихся у комплекса больницы.
Оттуда я позвонил Акари и сказал, что срочно улетаю в командировку.
Акари поняла меня и пожелала хорошего пути.
Я ехал и благодарил богов, что сегодня мне не пришлось врать. А о завтрашних делах, я намеривался подумать завтра.
Глава 20. Мужской рай.
Глава 20. Мужской рай.
Юкио-сан встретил меня в аэропорту. Он сказал, что в Африке опять не спокойно.
Сказал, что Президент, которому я понравился, требует, чтобы я прилетел на переговоры.
Он сам лететь не сможет, а будет поддерживать связь по телефону. И видеоконференции.
Она дал мне дипломат с ноутбуком и назвал код от дипломата. Также он сказал, что если кто-то попробует открыть его без кода, то тот взорвется.
Это было лучшее средство для запоминания. Я поздоровался с представителем Службы Безопасности и сел в самолет.
Было ветрено и самолет заходил на разгон несколько раз. Я не хотел погибать. Но и паниковать не стоило. Я спокойно ждал взлета. Наконец, шасси оттолкнулись от земли и мы взлетели.
Внизу я видел свой город. Представлял район нашего с Акари дома, башню корпорации и район Родильного дома, где сейчас лежала моя Мэй.
Самолет стабилизировался, и я открыл ноутбук. Там были схемы, через которые Корпорация проводила деньги предыдущему Президенту и моя задача была изучить договоры, через которые он их увел. Схемы были простые, но работающие. Что-то шло как плата за невыполненные услуги. Что-то просто переводилось как помощь другим странам.
Теперь всю эту цепочку приходилось распутывать мне. Из аэропорта, куда я прилетел, я был доставлен во дворец.
Зелень листвы, журчание вод и смех наложниц, вот что встретило меня там.
Огромный, плечистый Президент был в цветастом халате, накинутом на его плечи.
Он был добр и улыбался. Рядом сидели советники и его жена. Шоколадная женщина с правильными чертами лица. Это была эфиопака, и мне говорили, что она управляет
