целую ее в затылок, за ухом, медленно потянув за ленту, удерживающую волосы. Распустив волосы, задерживаюсь, чтобы поднять ее платье выше бедер, сантиметр за сантиметром. Волнуюсь, как перед баскетбольным кольцом, до которого мне пришлось добираться бесконечно долго. Она тяжело дышит и следит за движениями моего тела. Я ждал этого момента так долго, что мне трудно контролировать свои действия, дрожащими руками я скатываю ее колготки до лодыжек, открывая изысканные ноги.
Стоя на коленях позади нее, рассматриваю ягодицы. Слышу, как она стонет, когда я кладу на них руки. Если бы она не отвернулась от меня, то заметила бы, что я только что стал рабом ее нежной попки.
Чувствую бурю эмоций. Стараюсь сохранять спокойствие.
– Кэрри.
– М?
– Как такое красивое платье может скрывать такие уродливые трусики?
Она откидывает голову назад, вздыхая. Ее длинные волосы щекочут мое лицо.
– Я выбрала самые паршивые, ради дня твоего рождения.
Ее надломленный голос никак не вязался с шуткой. Хватаюсь за край нижнего белья обеими руками и использую свою легендарную силу, чтобы разорвать его. Пытаюсь снова, но безуспешно.
– Как это делают парни в твоих книгах? – ворчу я, не переставая пытаться.
– Полагаю, это врожденное.
– Кроме того, что они уродливы, так они еще и сопротивляются мне!
– Если ты еще раз оскорбишь мое нижнее белье, я уйду.
– Ты этого не сделаешь.
Удерживаю ее традиционным способом – стоя сзади.
Она все еще в платье, она всегда оставалась в одежде, когда мы занимались сексом, и я не осмеливаюсь снять его сам. Убираю ее волосы на одну сторону, чтобы получить доступ к шее, провожу по ней языком, ладонями обнимаю талию. Чувствую, как она дрожит и дышит еще более прерывисто, когда моя рука опускается вниз по ее животу, а пальцы находят средоточие ее возбуждения.
Мне хочется войти в ее рот, но сначала позволяю ей медленно наслаждаться. Целую ее челюсть, щеку, висок, в такт своим пальцам. Я давно хотел потрогать ее там.
Наслаждение выгибает ее тело вперед, я прижимаюсь под тем же углом, чтобы сохранить приятное давление ее талии на мой член. Нежно поглаживаю ее, затем осторожно захватываю рот, чтобы насладиться ей.
– Ты все еще хочешь уйти?
– Тебе не надоело быть настолько самоуверенным? – отвечает она прерывающимся голосом.
– Нет, но мне надоело быть не на тебе.
– Почему именно ты должен быть сверху?
Она поворачивается, дергает за пряжку моих брюк и опускает их до лодыжек. Толкает меня так сильно, что я откидываюсь назад и наклоняюсь, сидя на кровати.
Уперев кулаки в бедра и приподняв бровь, она прижимается ко мне, пытаясь принять доминирующий вид. Это почти сработало, если бы не ее алые щеки и глаза, сияющие от возбуждения.
– Если бы ты не была такой возбужденной, я бы испугался.
Она косится на мою эрекцию, а затем замирает, глядя мне прямо в глаза.
Раскаленная атмосфера между нами поглощает меня, но я заставляю себя ждать, с удовольствием наблюдая, как она сдается. Давай, Кэрри, я больше не могу тебя ждать. Наконец она продвигается вперед, приподнимает свое платье выше, чтобы освободить ноги, дав мне время насладиться зрелищем.
Не хватает воздуха, задыхаюсь и вздрагиваю, когда она молча оседает на мне. Я хотел бы, чтобы мои трусы исчезли, чтобы я мог беспрепятственно почувствовать ее запах, чтобы ее платье испарилось, чтобы захватить ее целиком.
Ее тепло и влажность сводят меня с ума, особенно когда она поднимает волосы, чтобы освободить спину, и удерживает их над головой. Без колебаний принимаю приглашение, мои руки уже движутся вдоль ее позвоночника, следуя за молнией, о которой я фантазировал весь день.
Смотрю только на ее рот, пробираюсь в противоположную сторону, и, когда ткань удерживается только ее руками, оставляю ладони на краю ее ягодиц. Она не лгала, на ней нет лифчика. Таким образом, между нами остается только крошечный барьер, но я хочу, чтобы она разделась ради меня.
Она наклоняет голову набок, прищурив глаза и распустив локоны, укладывает меня на спину. Прижимает свою промежность к моей и двигается так, что моя эрекция становится еще сильнее. Она кладет подбородок мне на ключицу и продолжает возбуждать меня. Все еще в одежде. Не целуя меня.
Сжимаю от нетерпения ее талию, не даю двигаться и прижимаюсь ртом к ее уху.
– Предупреждаю тебя, Кэрри, ты сильно заблуждаешься, если думаешь, что я могу довольствоваться этим. Мне двадцать два года, хватит с меня ребячества.
Она задерживает дыхание и очень медленно выдыхает. Затем немного откидывается назад, чтобы посмотреть мне в лицо. Едва успеваю попытаться понять, что происходит, как она целует меня. В течение нескольких секунд мой мозг занят только тем, что посылает волны адреналина по всему телу в ответ на ее действия.
Она останавливается и дышит так быстро, что я тоже задыхаюсь. О! Нет, мы ни за что не остановимся на этом. Хватаю ее за затылок и безжалостно врезаюсь в ее рот. Языки живо и беспорядочно движутся, носы трутся друг о друга каждый раз, когда мы поворачиваем головы. Рука сжимает ее ягодицы.
Я не нежен, но она не жалуется. Ее стоны усиливают мое рычание. Пытаюсь сорвать с нее платье, но она крепко обнимает меня за шею. Я умру от желания, если мы не перейдем на следующую ступень, она это осознает и начинает тереться о мой член.
Я так сильно всасываю ее губу, что утром она может посинеть. Прижимаю ее с такой яростью, что она могла бы сломаться у меня в руках. Как мне хватало терпения до сих пор не целовать ее? Теперь мне уже никогда не удастся сдерживаться.
Каждый из нас близок к оргазму. Это ощущение настолько сильно, что мои эмоции зашкаливают. Мышцы горят гораздо сильнее, чем во время баскетбольного матча или даже целого чемпионата.
Темп замедляется, мы тяжело дышим, наши рты соприкасаются. Продолжаю ласкать ее ягодицы, но мне этого уже недостаточно. Кэрри отодвигается подальше, чтобы расстегнуть мою рубашку, помогаю ей избавиться от нее. Футболку постигает та же участь.
Она кладет ладони мне на грудь и проводит по моему торсу, следуя за рельефом моей груди, затем пресса. Пользуюсь возможностью запечатлеть ее лицо в своем воображении, запомнить ее влажные губы, розовые скулы и великолепные волосы. Я просто не мог пройти мимо нее…
Ее руки поднимаются к моим щекам, она томно целует меня, затем снова отстраняется. Действуя таким образом, она ослабляет свою бдительность. Неужели она не решается идти дальше?
– Ты не…
Она внезапно снимает платье, и я забываю обо всем, что собирался сказать, и обо всем, что я о ней знаю. Глаза нужны только, чтобы смотреть на ее грудь. Руки нужны только, чтобы трогать ее грудь. Почему мне кажется, что в ней собрано все самое прекрасное? Она вздрагивает, когда я
