он сможет.
— А ты сможешь? Шото, это не просто обжечь огнем…
— Я понимаю! — сорвался на крик парень, но, взглянув мне в глаза, обессиленно отвернулся. — Но что еще делать?
— Я не хочу, чтобы ты тащил этот груз.
— Я смогу. Я должен. Если все сделаю правильно, ты не умрешь, и я освобожу тебя, но… я смогу… я смогу.
У него не только руки дрожали, казалось, от одной лишь мысли окутать меня пламенем, Шото мог рассыпаться. Мне искренне не хотелось подвергать его этому испытанию, но время было ограничено, мы оба это понимали.
Приподнявшись на колени, я подалась ближе и, мягко обхватив руками лицо парня, поцеловала его и прислонилась лбом к его лбу. Его теплое дыхание, судорожно срывающееся с губ, обожгло кожу.
— Я не знаю, как смогу отплатить тебе, — едва сдерживая подступающие слезы, прошептала я. — Прости за то, что другого выбора нет.
— Нам его просто не оставили. Я все сделаю, обещаю… и буду с тобой, пока ты не очнешься.
— Нет, лучше не надо.
Чуть отстранившись, парень одарил меня недоумевающим взглядом и хотел было запротестовать, но я перебила его:
— Послушай. Как я поняла, первое время после трансформации мне может снести голову, я буду действовать чисто на инстинктах. И тебе лучше найти своих друзей, помочь остальным. Со мной все будет нормально, и лучше тебе не видеть того… как будет происходит трансформация.
— Но…
— Никаких «но», Шото. Не бойся, со мной все будет хорошо, — сморгнув слезы, я выдавила из себя улыбку и добавила: — Как бы все ни прошло, не вздумай винить себя. Ты лучшее, что со мной случалось в этой жизни. Поэтому свою жизнь я могу доверить только тебе.
Глава 19: Дьявольский страж
Не оборачиваться. Бежать прочь, как можно дальше. Он думал, что сможет выдержать, останется с ней до конца, но от осознания того, что он сделал, во что превратил девушку, которая была ему дорога, у Шото чуть сердце не остановилось.
Обгоревшая дочерна кожа, запах паленой плоти — он все это чувствовала и продолжал видеть, а истошный женский крик все еще стоял у него в ушах. После той встречи с Наги, когда Нацуо похитили, Шото день и ночь думал, как ей помочь, и каждый раз приходил к выводу, что другого выхода, кроме огненной пытки, нет. Очищение огнем. Он не мог просить о подобном отца. У самого голова шла кругом при одной мысли собственноручно сжечь Наги.
Но он это сделал. Готовился морально, однако… Однако это ни разу не могло сравниться с ужасом увиденного. Тело, которое лежало на асфальте в россыпи пепла, ничем не напоминало Наги. О том, что парень не убил ее, он понял по едва уловимому движению пальцев девушки. Она даже не могла издать ни звука… Шото понимал, что должен был проверить, действительно ли ее сердце бьется, но поверженный в ужас разум приказал ему бежать прочь.
Прочь от содеянного. Какой же он идиот! Что он наделал?! Он ее убил… убил сам! Вот этими руками!
Только крик ужаса застрял глубоко в горле. Обескураженный произошедшим, Шото и сам толком не понял, как его только ноги донесли до поля битвы с Шигараки. Он ощущал, как в груди нарастает давление, его охватывало непонятное чувство, словно вокруг плясали черти. Странная вязкая аура цеплялась за руки, липла к голове. Парень мог оправдать это лишь помутнением рассудка.
Что сделано, то сделано. Он отчаянно цеплялся за обещание Наги, что все будет в порядке. Несмотря на ужас, который предстанет перед его взором. Но…
Но когда Шото думал, что сумел взять себя в руки и задушить вопящую панику… на сцену явилась проблема, которую он вообще не ожидал встретить.
— Что такое? Вы потеряли дар речи? Правда?.. — смотря с откровенным пренебрежением на своих родственников, Тоя не постеснялся приправить слова сарказмом. — Я знаю, что личико мое сейчас не такое, как было раньше… Но я был уверен, что моя семья сумела бы догадаться.
Шото плохо помнил Тою, но все же помнил, и человек, представший перед ними, ничуть не напоминал его брата. С каждым новым словом он заливался безумным смехом, наслаждался опустошающим ужасом, который испытывал их отец. Ненависть, которую он чувствовал к Старателю, копилась все эти годы, отравляла его, погружая во тьму. Шото пугала не столько мысль, что его старший брат оказался жив. Он в ужасе касался мысли, что им оказался тот самый Даби из Лиги злодеев.
— Когда ты взглянул своим ребятишкам в глаза, ты, наконец-таки, стал чувствовать теплые и пушистые семейные узы?! Ты наверняка думал «пока я продолжаю стоять лицом к будущему, я могу быть лучше»! Я знаю, что ты сейчас дар речи потерял, поэтому вот тебе ответ! Прошлое никогда не умрет! — сорвался на крик Тоя. — Что посеешь, то и пожнешь! Так что, давай спляшем, ты и я, Тодороки Энджи! Танец со своим сыном, здесь, в аду!
Окутав себя голубым пламенем, парень шагнул навстречу и коварно улыбнулся, добавив:
— Даже интересно, сможешь ты по мне ударить или нет? Даже если попытаешься, вряд ли тебе позволят!
Не сразу Шото сообразил, к чему была эта фраза. Если Тоя имел в виду Наги, то он не почувствовал, как их связь исчезла? Или же…
От мысли, что ему не удалось избавить девушку от мучительных уз, Шото едва не потерял равновесие. Нет, нельзя о таком думать, вообще нельзя ни о чем думать, кроме противника! Сейчас это не его брат, это злодей из Лиги, поэтому, как бы страшно ни было, он должен бороться. Несмотря на ужас, несмотря на слезы, стоящие в глазах.
— Отец, он приближается! Защити Мидорию и остальных, мы с Хадо будем сражаться! Обо всем остальном будешь переживать потом! Двигайся! Ты должен защитить их!
Даби приближался, но его атаку предотвратил Бест Джинс. Прочные волокна оплели противника, а также гигантского монстра, но против огня они оказались бессильны. Голубое зарево сжигало все на своем пути, хлестало так, что сметало прочь любого, кто осмеливался подойти ближе. Хадо исчезла в необузданном вихре под раскатистый смех Тои.
— Ты только глянь, Старатель! Еще один ребенок со светлым будущем сгорел!
Оглядевшись, Шото понял, что от отца не придется ожидать поддержки, его выбил из колеи один лишь факт, что Тоя жив и пришел по его душу. Поэтому, собравшись с духом, он бросился вперед. Пусть его старший брат обратился настоящим демоном, он сможет выстоять против жара его пламени, он обязан!
