Книга Дигитал - Олег Георгиевич Маркеев

Запомни, не было никакого движения «детей-цветов», а была канализация социапатических настроений, умело осуществленная под эгидой крупнейших научных центров по изучению психологии и психиатрии. Раз — и в канализацию. Что не утонуло, то плавает до сих пор, зарабатывая приличные деньги на своих песенках.

— А «Битлы» причем? — Алексей не мог пересилить глубоко укоренившуюся любовь к «ливерпульской четверке».

— Эти лабухи ни при чем, если тебя это волнует, — с сардонической усмешкой ответил Хантер. — В их ближайшем окружении постоянно находился человек, получивший специальную подготовку в Тавистокском университете.[37] Под его влиянием и пошли все эти «сю-сю-пусю, ай лав ю», закончившиеся обучением кришнаизму в Индии. Они ничего не создали, кроме моды на розовые сопли и полную социальную пассивность.

Мода — вот новый опиум для народа. Раньше была религия, а теперь — мода. Любая субкультура создает свою моду, как племя создает свою религию и тем отличается от соседей. Мода субкультурных групп — это псевдореальность, которая существует только до тех пор, пока в ее значимость верят. Мода преходяща, а потребность человека верить в иную реальность, где он значим, любим и счастлив, — вечна. Трудно и глупо верить в загробную жизнь и райские кущи. Но очень просто оторваться по полной на дискотеке, на несколько часов погрузившись в неоновый рай. Просто, дешево и эффективно.

А компьютер — это вообще чудо техники по созданию иллюзий. Персональный компьютер создает персональную иллюзию. Играешь в «Квейк» — чувствуешь себя непобедимым воином. Кстати, гормональный фон подскакивает до критического уровня, и игрок просто купается в море эндорфинов и адреналина. Море удовольствия, а в реальности ни одного реального трупа. Все политики и генералы — ненаигравшиеся дети. Испорченные дети. Вырастая, они бросают в пекло не оловянных солдатиков, а живых новобранцев с оловянными от страха глазами. Компьютерная игра как виртуальная реальность избавляет самого игрока от невроза, а других людей — от проблем общения с невропатом. Скажем так: если до ряби в глазах наиграться в авиастимулятор и на час почувствовать себя асом, то нет нужды становиться президентом, чтобы полетать на истребителе.

В верхней колбочке песка осталось на треть.

— Кто ты, Хантер?

Хантер остановившимся взглядом уставился на текущий в часах песок.

— Я тот, кто ответил «нет» на гамлетовский вопрос, — севшим от усталости голосом произнес он. Помолчал, прикрыв веки. — Помнишь, я рассказывал тебе о позвонке как средстве, сведшем с ума обезьяну и сделавшей из нее человека? Так вот, в семьдесят первом году, как сейчас модно выражаться, прошлого века молодой аспирант ответил «нет». Он сменил тему диссертации, а потом и вовсе ушел из аспирантуры. Все посчитали, что он чуть-чуть сдвинулся от учебы. В чем-то они были правы. Когда находишь способ лечить или погружать в шизофрению, трудно остаться в здравом уме.

Но у него хватило этого самого здорового рассудка, чтобы утаить открытие и удовольствоваться ролью простого врача в городской поликлинике. И ждать, готовиться и ждать. Давить в себе «эго», бороться с соблазном славы, почета и престижа, приспосабливаться, мимикрировать и ждать. Копить знания, тренироваться, познавать себя и ждать.

— Чего ждать?

Хантер распахнул глаза.

— Когда техника созреет для реализации его открытия. — Он свел кисти и сложил из пальцев цилиндр. И безжизненно уронил руки на колени. — Это же так просто. Просчитать требуемую структуру по матрице и вложить ее в мозг. Для этого нужен только большой компьютер с колоссальным быстродействием и сотня подопытных кроликов. Конечно, наш бывший аспирант не имел доступа к данным исследований, но он знал, что искать. Запомни, простая выборка даже минимума информации по верным маркерам способна открыть самые страшные государственные тайны.

Как только «Майкрософт» наводнил мир системой с графической средой, я насторожился. Следом шквалом пошли компьютерные игры. Это уже было начало. А в девяностом году Конгресс США прекратил финансирование исследований в области парапсихологии. Алхимия, астрология и ведьмовство, конечно, ерунда на постном масле, если не забывать, что Юнг считал всю заумь средневековых каббалистов лишь проекцией бессознательного, на чем и выстроил свою школу психоанализа. А против Юнга Конгресс не спорил. Вывод? Он прост: что-то было уже создано. Не в голове и на клочке бумаге, а в чертежах и в «железе».

И тут же появился фильм «Матрица».[38] Вот тогда я понял, свершилось! Идет зондаж коллективного бессознательного. Кто-то пытался вычислить «иных», спровоцировать их через привитие определенной моды. Тогда и родился Хантер — охотник за головами. Полный кретин, если честно. — Хантер грустно усмехнулся. — Лучшие люди науки, самые светлые головы планеты бьются насмерть, жрут друг друга, со свету сживают, чтобы их мечта, их иллюзия истины стала реальностью. Пусть даже в виде атомной бомбы. Лишь наш Хантер, социопат и агностик, не хочет ничего. Чтобы ничего не было — ни бомбы, ни средства от безумия. Потому что одного без другого не бывает.

Тридцать лет подполья, тридцать лет в полном ничто, чтобы ничего не было. Чтобы никто не смог облагодетельствовать мир компьютерным видением рая или создать «железные батальоны» и «дикие дивизии» из человекообразных обезьян. Одурманенных и зомбированных, выдрессированных убивать и выживать. Согласись, недурная цель, чтобы оправдать десяток-другой препарированных «кроликов» с вирусом в мозгах.

В верхней колбочке на тающей поверхности песка образовалась маленькая воронка, ниточка, свисающая до вершины песчаного конуса в нижней колбе, стала нервно подрагивать.

— Никак не научусь говорить быстро и о самом главном. Наверное, сказывается одиночество, поговорить не с кем. А может, уже маразм. Старческая болтливость — первый признак.

— Что-то я сомневаюсь, что ты все время был один. В одиночку против такой системы…

Хантер остановил его, вскинув палец. Медленно поводил им перед глазами Алексея.

— Упаси господь тебя создать организацию! Только подумай о собственной банде — и ты погиб. Лучше всего «органы» умеют вычислять организации. А если нет, то придумывают, чтобы зря хлеб не есть. Запомни, первое: невозможно скрыть четко оформленную структуру, как не утаить гвоздя в ботинке. Второе: любая организация — живой организм. И прежде всего она хочет жить. Еще ни одному лидеру не удалось избавиться от бульдожьей хватки им же созданной организации. Или тебя сожрут твои же соратники, чтобы сохранить организацию и себя в ней. Или расплатятся твоей головой за свои грехи. Короче, на каждого Сталина найдется свой Хрущев, а на Горбачева — Ельцин.