всех представленных ему корсаров, но никого в отдельности. Всем своим видом он давал понять, как презирает береговое братство, и хотел, чтобы они это хорошенько прочувствовали.
Однако хамство барона вдруг произвело на Питера Блада прямо противоположное действие – он был настолько оскорблён таким приёмом, что в нём вновь заговорило чувство собственного достоинства, дремавшее в течение всего последнего времени. Ему резко стало стыдно за свой бомжеватый вид, и это неожиданно заставило его наконец-то выпрямить спину.
После чего Блад широким жестом демонстративно указал корсарам на стулья, стоявшие вдоль стены:
– Придвигайтесь ближе к столу, ребята! Вы заставляете барона ждать.
Пираты повиновались, а выражение лица де Ривароля стало ещё более надменным. Он считал для себя бесчестьем сидеть за одним столом с этими разбойниками, полагая, что они должны были слушать его стоя. В крайнем случае – на коленях. И чтобы лишний раз подчеркнуть разницу между собой и грязными пиратами, он сделал единственное, что ещё мог, – надел шляпу.
– Боитесь застудить мозг? – дружелюбно заметил капитан Блад, надевая свою широкополую шляпу с плюмажем. – Вы правы, я и не заметил, что здесь сквозит…
Де Ривароль вздрогнул от гнева и быстро снял шляпу. Блад, не задумываясь, снял свою. Ривароль снова надел, Питер тоже. Минут десять продолжалась малопонятная окружающим игра в «надень-сними-повтори-не перепутай». Наконец адмирал принял хитрое решение и просто сел на свою шляпу.
– Вы выиграли, – тонко улыбнулся капитан Блад, спокойно оставив свою шляпу на голове.
Де Ривароль, открыв рот, долго искал подходящие слова. Доброму господину де Кюсси было явно не по себе, он бледнел и краснел попеременно. Особенно после того, как вампир Ибервиль ободряюще улыбнулся губернатору.
– Месье, – ледяным тоном заявил барон, решив продолжить сидеть на своей шляпе, словно так и было задумано, – вынужден напомнить вам, что хоть вы и носите звание капитана первого ранга, однако находитесь в присутствии генерала, командующего сухопутными и военно-морскими силами Франции в Америке. Вы обязаны с почтением относиться к человеку моего ранга!
– Я считаю себя джентльменом, а джентльмен всегда с уважением относился к тем, кого природа, фортуна или дешёвые коррупционные связи поставили выше, – с неуловимой насмешкой ответил Блад, – но, по-моему, и вам как джентльмену также стоит уважать тех, кто не имеет возможности толком возмутиться, когда к ним проявляют явное неуважение.
Это был весьма тонкий упрёк, умело облечённый в такую изящную форму, что к нему никак нельзя было придраться. Де Ривароль мрачно закусил нижнюю губу, а Питер Блад, не давая ему возможности опомниться, широко улыбнулся и продолжил:
– Если этот вопрос выяснен, то, может быть, дерябнем чего-нибудь покрепче, прежде чем перейдём к делу?
Де Ривароль угрюмо покосился на него. Де Кюсси также вытаращил глаза, но добрый доктор хорошо разбирался в людях. Он вытащил из-за пазухи бутылку ямайского рома, и барон после секундного размышления кивнул. По его знаку на стол мигом было выставлено шесть серебряных стопок.
– Нет, нет! – капитан Блад решительно смахнул рукавом четыре из них. – Только вы и я, барон, остальным нужна трезвая голова. Им ведь ещё нести службу.
– Да, пожалуй, это верно, – проворчал командующий французской эскадрой, подозрительно принюхиваясь к налитой ему жидкости, – меня уже пытались отравить палёной русской водкой из Астаны.
– Это лучший ром всего Карибского Мэна, – доктор встал и произнёс тост: – За победу великой Франции и нашу общую добычу!
Первый раз выпили не чокаясь. Барон, явно привыкший к хорошему коньяку, на миг задохнулся, потом вытер набежавшие слёзы батистовым платочком, чихнул и взял со стола лист бумаги.
– Это копия соглашения, которое вы подписали вместе с господином де Кюсси.
– Ещё по чуть-чуть?
– Наливайте. Так вот, я должен отметить, что, предоставив вам право на одну пятую часть захваченных трофеев, господин де Кюсси несколько превысил свои полномочия. Он имел право выделить вам не более чем одну десятую доли.
– Этот вопрос касается только вас и губернатора де Кюсси. Нас оно не интересует.
– Не понял?
– За дружбу и взаимопонимание между генералами и капитанами, ибо море примет всех! – вновь поднялся Блад. Барон сурово сдвинул брови, но снизошёл до того, чтобы чокнуться с пиратом. Вторая стопка рома пошла уже гораздо лучше.
– Тык… как это, не интересует?
– Всё просто: соглашение подписано, и для нас вопрос исчерпан. Из уважения к господину де Кюсси нам не хотелось бы выслушивать ваш лай по его адресу.
– Не ваше дело, шта я найду нужным… ему с-сказать!
– Именно это и я говорю, мой адмирал.
Блад вопросительно приподнял бутылку. Барон нервно кивнул. Третья порция рома плескалась в широких стопках. Офицеры Блада разумно помалкивали.
– Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс… и в ваших жилах этот… есть огонь…
– В-вы знаете эту пи-песенку, – невольно умилился барон, чокаясь с капитаном на брудершафт, – за трёхцве-етный флаг Франции н-д английшкими и испаншкими колониями!
– По чуть-чуть, – подтвердил доктор, вновь подливая ром.
– Но, дьявыл вас раздири, вас д-лжно уже интересовать, шта мы не можем дать тибе… вам больше, чем одну дисятую часть добычи! – подумав долгие пять минут, резко вскинулся де Ривароль, раздражённо ударив кулаком по столу.
– Так вы уверены, господин барон, что не можете дать?
– Я уверин, шта не дам! Ни дам и всё… всё тут… ни дам.
Капитан Блад с деланным равнодушием пожал плечами:
– Укуси меня вампир! В этом печальном случае вам придётся заплатить компенсацию за потерю нашего времени, нарушение всех планов и наверняка упущенную выгоду. Как только этот вопрос будет урегулирован, мы расстанемся друзьями.
– Чёрт ва-азьми, шта фы имеете ф виду? – барон сделал попытку грозно встать из-за стола, но рухнул вместе со стулом. Ром – непредсказуемый напиток.
– Возможно, что я не очень бегло говорю по-французски, – удивлённо произнёс Блад. – С вами всё в порядке? Давайте выпьем и обсудим!
– О, вы г-в-рите па-французски достатыщно бегло, г-спадин пират! Но я не па-азволю вам фалять дурака! – резко надувшийся де Ривароль отобрал у доктора бутылку и сам наполнил стопки. – Ты… вы с фашими-вашими людями п-ступили на службу к ка-королю Франции. А пир-вей-шая абязанность оф-офицера – па-ви-на-вение начальству!
– Звучит как тост. Выпьем?
– Канешна-а! – барон лихо вылил ром в глотку. – И ни выображайте сибя м-моим союзником, ф-вы только мои… эти… пыд… пад… подчинённые. Пнятна?!
– И почему я не удивлён? – улыбнулся капитан Блад.
Диалог с заносчивым генералом помог Питеру быстро стать самим собой, и только одна мысль портила ему настроение – мысль о том, что он был неделю небрит и одет, как бомж. Впрочем, это уже две мысли, но его не так волновали цифры.
– Уверяю вас, генерал, мне всё понятно. Но условия нашей вам службы определяются соглашением, по которому мы получаем пятую долю трофеев. Отказываясь от этой бумаги, вы таким образом аннулируете соглашение, отказываясь в целом использовать наши силы и опыт. А мы со слезами на глазах лишаемся высокой чести служить под
