сделал, не было ничего такого.
— Это мое тело, так что если ты хочешь меня потрогать, тебе надо спросить разрешения и получить мое согласие.
Он уставился на меня.
— Ты шутишь.
— Нет, не шучу. Жан-Клоду тоже пришлось научиться держать руки при себе.
— Ему приходилось спрашивать разрешения, чтобы коснуться тебя?
— Когда у нас все только завертелось — да. Мне сложно строить границы с людьми, которые связаны со мной метафизически, но если у меня есть выбор, я предпочитаю не спешить. К тому же, Ньюман тебя спалил, а остальные двое поняли, что что-то произошло.
— Если бы ты не среагировала, никто бы не понял.
— Быть может, но я не собираюсь сидеть тихо, как маленькая послушная девочка, пока кто-то трогает меня без разрешения. Любой, кто хочет быть частью моей жизни, должен заслужить право касаться меня.
— Но тебе не нужно заслуживать право касаться меня. Женщины могут делать с мужчинами все, что угодно, и мы должны быть польщены вниманием с их стороны.
— Нет, это тоже неверно.
— Я во всем не прав? — Он начал злиться.
— Нет, я к тому, что это нечестно. Это двойные стандарты, что женщины могут лапать мужчин безо всяких последствий, а мужчины за аналогичные поступки огребают. Я считаю, что все должны держать руки при себе, пока им не позволят распускать их. Потому что это — взаимное уважение личного пространства и тел друг друга.
— Я бы не возражал, если бы ты коснулась моего колена.
— Даже будь мы на той стадии отношений, когда подобные жесты считаются нормальными, я бы не стала делать это за деловым завтраком в присутствии других копов.
— Значит, твое обвинение сводится к моему непрофессионализму?
— Частично.
— Прошу прощения, если вел я себя непрофессионально.
Я уже хотела наорать на него, но его извинение выбило меня из колеи.
— Если такое больше не повторится, то я принимаю твои извинения, и спасибо, что сказал.
— Не за что, Анита. Ты ведь знаешь, я не понимаю, что такое принцип согласия.
— Все ты понимаешь, Ол… Отто. Ты просто игнорировал его до сих пор.
Он, казалось, задумался над тем, что я сказала, потом кивнул.
— Я согласен с твоими словами. Меня не заботило одобрение со стороны женщин, потому что в нем не было нужды.
— Ты просто брал то, что хотел. — Сказала я.
Он кивнул.
— Я не хочу лишать тебя этого права, Анита.
— Тогда я должна предложить тебе его. Физическая близость — это дар, который вы предлагаете друг другу. Ты вообще понимаешь, о чем я говорю?
— Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Хорошо.
Олаф склонился надо мной и понюхал мои волосы — так же, как он это сделал перед офисом шерифа, но сейчас мне не было страшно. Не знаю, почему — может, потому что мы стояли под ярким солнцем в окружении семей с детьми, а может потому, что рядом с нами были копы. Или я уже просто устала бояться его.
— Сейчас ты не пахнешь страхом. Думаешь, ты приручила меня?
— Нет, никогда. Ты тот, кем был всегда — большой и опасный хищник. Пугают ли меня твои вкусы в женщинах? Да, но ты продолжаешь твердить, что хочешь встречаться и строить со мной отношения. Когда ты коснулся меня под столом, я поняла, что чересчур зациклилась на том, что ты — большой и плохой волк. Из-за этого я даже не подумала о том, что мне надо объяснить тебе свои предпочтения. Если у нас с тобой что-то типа отношений, то ты должен знать мои правила для свиданий, а я — твои.
— Я не думаю, что у меня есть правила для свиданий, потому что я никогда не встречался с кем-либо по-настоящему.
— Справедливо, но я встречалась, и опыта у меня больше, так что, может, это моя задача — помочь тебе понять, какие у тебя могут быть правила для свиданий?
Олаф набрал побольше воздуха в легкие и медленно выдохнул.
— Встречаться с тобой будет сложно.
— Ты не первый, кто говорит мне об этом.
— Встречаться со мной еще сложнее, Анита.
— Ага, я в курсе. Это типа опасно для жизни.
— Да. — Сказал он с торжественным лицом, как будто собственный ответ огорчал его.
— Пообещай мне одну вещь. — Попросила я.
— Какую? — Спросил он.
— Если почувствуешь, что не можешь бороться со своими инстинктами серийного убийцы, когда речь заходит обо мне, ты меня предупредишь.
— Я дам тебе слово, если ты сама пообещаешь мне кое-что.
— Что? — Спросила я.
— Что ты действительно дашь мне шанс встречаться с тобой.
— Может, для начала стоит прояснить, что для нас значит «встречаться»? Терпеть не могу давать слово, а я потом выяснять, что подразумевались совершенно разные вещи.
— Это звучит честно и логично. — Заметил он.
— Спасибо.
— Тогда сперва мы должны определить, что значит «встречаться» для меня.
— Только для тебя? — Уточнила я.
— Тебе известно, что значит «встречаться» для тебя, потому что ты уже это делала. Я никогда не ходил на свидания в том формате, в каком ты бы захотела это делать.
— Ты никогда не водил женщину на ужин или в кино, ничего такого?
— Я делал это только когда притворялся кем-то другим, или когда женщина была нужна мне для прикрытия.
— Все время забываю, что вы с Тедом были коллегами по работе.
У себя в голове я представляла, что они — сверхсекретные наемные убийцы.
— Мы все еще коллеги.
— Ладно, значит, нам надо разобраться, что для тебя значит встречаться с кем-либо.
— Как мне это понять?
— Представь какую-нибудь совместную деятельность, от которой вы оба могли бы получать удовольствие.
— Что-то, что нам обоим понравится? — Переспросил он.
— Типа того.
Он вновь кивнул.
— Я подумаю над этим.
— Блеск. А теперь давай вернемся к остальным и займемся работой.
— Мне нравится убивать людей вместе с тобой. Это можно считать за свидание?
Я покачала головой.
— Нет, ничего незаконного.
Он вздохнул.
— Встречаться оказалось сложнее, чем я думал.
— Всегда так. — Ответила я.
34
Ньюман сказал Олафу, что хочет спросить моего совета на тему того, как ему найти баланс между карьерой и отношениями со своей невестой. Он даже вбросил наводящий вопрос при всех, как будто это действительно была единственная причина, по которой он хотел переговорить со мной наедине.
— Я в том смысле, как вообще твои женихи мирятся с тем, что ты так много времени проводишь в зале каждую неделю?
— Они либо сами в это время где-то тренируются, либо делают это со мной.
— Вот так просто. — Удивился
