Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Майлис собрал все бумаги и вручил их Турецкому.
— Я думаю, вы идете в правильном направлении. Хочу только добавить, что первую жертву он скорее всего убивать не собирался. Просто она не согласилась ответить на его чувства. Пыталась кричать, а это в его планы не входило. И когда он понял, что не справляется с ней и не справляется со своей страстью, схватил за горло, чтобы не кричала. Но не рассчитал силы.
В остальных эпизодах он пошел уже по проторенной дорожке. Знал, как заставить девушку молчать.
И во время полового акта, и после. Это еще раз подтверждает мое предположение, что он не умеет строить отношения с женщинами, удовлетворения своей животной страсти добивается только путем насилия, а потом ликвидирует жертву. Дорожит своей жизнью и репутацией. У него ведь был выбор — сделал свое дело и беги. Не обязательно лишать несчастных жизни. Ведь никто из девушек его в лицо не знал. Показания близких и подруг убитых девушек свидетельствуют о том, что ни у кого из них не было знакомого с физическими данными предполагаемого убийцы. Но преступник действовал наверняка — никаких следов, никаких свидетелей.
Майлис засобирался, попрощался со всеми за руку, а Гале опять поцеловал руку, что она восприняла уже как должное. К хорошему быстро привыкаешь.
— Ну что?! — окрыленный Турецкий обратился ко всем сразу. — У кого еще остались сомнения?
— У тебя уже готов план дальнейших действий? — Гоголев встал и крупными шагами расхаживал по кабинету. Казалось, всегда невозмутимого начальника уголовного розыска тоже охватило нетерпение.
— Сначала просьба к Славе. Не откажи в любезности, дорогой, поезжай в университет и пообщайся с деканом Филатовым Дмитрием Григорьевичем. Поскольку мы уже вплотную подошли к решению этой труднейшей задачи, пора обратиться к специалисту-математику, у которого должно быть свое мнение о молодом коллеге. Конечно, ничего плохого мы о нем не узнаем, но кое-какие штрихи он вполне может добавить к образу нашего подопечного. Ты человек представительный, вальяжный, тебе и карты в руки. — Грязнов вышел из кабинета.
— А к тебе, Виктор, весьма необычная просьба. Мне срочно нужны репродукции картин Чюрлениса.
— Что-то мне такой художник незнаком, — удивился Гоголев.
— Не бери в голову. Он давно помер. Просто узнай, у кого можно раздобыть папку с его репродукциями. У моей Ирки такая есть, мы когда-то в Вильнюсе купили. Кто ж знал, что она мне теперь понадобится. Кстати, чтобы в будущем тебя кто-нибудь не упрекнул в невежестве, сообщаю на всякий случай, что Чюрленис — известный литовский композитор и художник. Кто из твоих знакомых интересуется живописью?
— Дай вспомнить, — попросил Гоголев и надолго задумался. — Понимаешь, — извиняющимся тоном пробормотал он спустя минут пять, — у меня же круг знакомых весьма статичен. Одни юристы вокруг, из богемы что-то никто к нам не прибился. Даже музыканта нет ни одного, не то что художника.
— Стой! — остановил его Турецкий. — Ты себя уже реабилитировал. Спасибо за подсказку. Срочно нужен Крупнин Валера. У него есть личный выход на музыкантов. Там у него целое общежитие под опекой. Начнем с него. Есть с ним связь?
Гоголев вытащил мобильный телефон, набрал номер, и через пять минут Валера уже вошел в кабинет.
— Как хорошо, что вы меня застали, Виктор Петрович, а то мы с Салтыковым были уже на выходе, одно дело собирались проверить.
— Какое дело? — тут же решил проконтролировать своего подчиненного строгий начальник.
— Да про этих, ложных риэлторов. Которые полную квартиру трупов оставили, а сами в бегах. Так вот, объявилась одна дамочка, видела их выходящими из подъезда и как они в машину садились.
— Отлично, — обрадовался хорошим новостям Гоголев. — Сейчас будешь проходить мимо Салтыкова, скажи, пусть Новикова возьмет с собой. А ты поступаешь в гвардию Турецкого. Ненадолго и только рядовым.
— О-о, как я рад! — признался Валера и с умилением посмотрел на Турецкого. — С Александром Борисовичем хоть куда!
— А в райские кущи хочешь? — усмехнулся игриво Турецкий.
— Это с кем же? — Валера в недоумении уставился на своего кумира.
— Знамо дело, со мной! В общежитие консерватории. Разве там тебе не райские кущи? — подмигнул он смущенному Валере.
— Что за люди, — сокрушенно вздохнул Крупнин, неизвестно к кому обращаясь. — До чего же завистливы. Не дает им покоя чужое счастье. Обязательно растрепаться нужно и опошлить. Вот кто донес начальству?
— От правосудия, Валера, ничего не скроешь.
А начальство на то и существует, чтобы все знать о подчиненных, а в нужный момент вспомнить и пользу для себя извлечь. В данном случае для пользы дела нужно с кем-то из твоих музыкантов поговорить. А ты, говорят, вхож в их, думается, далеко не тихую обитель.
— Бываю, — заскромничал Валера, — так что вас со мной пропустят.
Не зря Турецкий так стремился в райские кущи. Когда они с Валерой появились в комнате Саши, взгляды всех остальных девочек сразу устремились на импозантного, очень привлекательного друга Валеры, который легкой походкой прошелся по небольшой комнате, чтобы все сразу могли оценить его спортивную фигуру. Оценили и залюбовались. Турецкий понял, что еще не так стар, и воспрял духом. И когда уже он представился, заметив в глазах девушек повторный интерес к своей персоне и решив про себя, что все они так хороши, одна другой лучше — даже трудно выбрать, только тогда одернул себя. Все-таки пришел он по делу, и весьма срочному. Некогда ему упражняться в своем обычном остроумии. Вопрос Турецкого о репродукциях Чюрлениса никого не удивил. Тут же вспомнили, что у Люды Верхозиной из комнаты № 19 как раз есть их целая папка серого цвета, которую ей подарила на день рождения Инга Куоколе еще в октябре. Вспомнив про Ингу, все вздохнули. И Турецкий понял, что ее здесь любили и помнят. Послали за Людой, она принесла папку. И протягивая ее Турецкому, подчеркнула, что в папке тридцать две репродукции и она ими очень дорожит. Во-первых, подарок от Инги, во-вторых, они ей очень нравятся. Турецкий побожился, что вернет в целости и сохранности, как только решит с их помощью одно очень важное дело. В том, что он постарается вернуть их побыстрее, он нисколько не сомневался. Приятно чувствовать себя в центре внимания в таком цветнике.
Глава двенадцатая Настоящий талант
Дмитрий Григорьевич имел весьма расплывчатое представление об иерархии в Управлении внутренних дел. Но когда к нему в кабинет зашел Грязнов, по его представительному виду декан сразу понял, что перед ним высокий чин. Вячеслав Иванович удобно уселся на предложенном ему стуле, с симпатией взглянул в дружелюбное лицо Филатова, и они поняли, что понравились друг другу.
— Чем могу быть полезен? — поинтересовался декан факультета экономики.
— Я вас, Дмитрий Григорьевич, наверное, удивлю, но хотя я представляю официальные органы, разговор у нас будет сугубо приватный. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал о теме нашей беседы.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
