В это время зазвонил телефон. Галя схватила трубку и молча, без единого звука, выслушала сообщение. Потрясла головой, словно в ухо ей набралась вода.
Гале только что сообщили неожиданную весть: Сапин вторично средь бела дня ускользнул из-под надзора. Как это ему удалось, никто так и не понял, а менее всех понял молоденький оперативник Нечитайло, которому поручено было наблюдать за домом тренера Михайлова, а особенно не выпускать из-под контроля занимавшего дом Антона Сапина по кличке Законник. Нечитайло видел, как из калитки Михайловского дома вывели и усадили в машину шатающихся, точно узники концлагеря, старика и подростка; с ними был Сапин. Сочинский опер подумал еще, что не иначе как старик и мальчик — родственники мэра Воронина, которых весь город ищет, но распоряжения вмешиваться ему никто не давал, и он не вмешался, только связался с начальством и сообщил. Начальство само было в курсе и, значит, обязано было за всем проследить, а следовательно, Нечитайло никому не был обязан ловить киллера, и с него взятки гладки.
Те, кто подводил впоследствии итоги и разбирал ошибки, рассчитали, что Сапина, скорее всего, высадили по дороге. Виновато опять было сочинское утро. Но что теперь разбирать, кто прав, кто виноват? Главная беда заключалась в том, что Грязнов и Турецкий, уверенные в том, что Сапин непременно будет взят, оставались беззащитны. И Галя срочно пыталась сообразить, как действовать дальше.
— Кто вам нужен, Михайлов? — бушевал Логинов. — Получите вашего Михайлова, не беспокойтесь.
— Тело Михайлова для нас интереса не представляет, — сказала Галя. — Мы знаем, где вы его зарыли, не это важно сейчас. Где ваш двоюродный брат?
Логинов отупело раскачивался, уставясь на носки своих ботинок.
— Где ваш двоюродный брат, киллер «Хостинского комплекса» Антон Сапин? Где и когда он должен убить Турецкого и Грязнова?
— Что за ерунду вы говорите? Кого… где убить…
— Серге-ей Матвеевич! — Намеренно разыгрываемая глупость даже терпеливую Галю Романову начинала выводить из себя. — Мы прослушивали ваши переговоры! Мы знаем, что Законник должен исполнить приговор воровской сходки! Ну? Не притворяйтесь!
25 февраля, 11.05. Александр Турецкий
Ясное небо своей синевой соответствовало тонкому намеку на лето. Белые самолеты на его фоне виделись чистыми и такими свежими, словно пахли не керосиновым топливом, а свежевыстиранным бельем. Александр Борисович Турецкий и Вячеслав Иванович Грязнов в аэропорту города Адлера посматривали на часы в ожидании самолета, который должен был доставить к ним заместителя генерального прокурора Константина Дмитриевича Меркулова. В ожидании Кости они не скучали: хватили по кружечке пивка в буфете, пошатались по аэропорту, дающему столько материала для наблюдений приметливому человеку… И сразу заметили, как давно не обращали они внимания на цвет неба, как давно не веселила их сердца белизна воздушных кораблей.
— Что у нас сегодня, — недоумевал Станислав Вешняков, — праздник какой-то, что ли? Двадцать третье февраля вроде как позади, если бы Восьмое марта было — мимозой бы торговали…
— Забирай выше! — подмигнул недогадливому
Стасу Вячеслав Грязнов. — Сегодня у нас такой праздник, что лучше не бывает. Одним ударным броском захватим Зубра и Законника. Но вначале заложников у него отнимем.
Вешняков солидно кивнул. Согласно своей должности он находился в курсе текущих проблем, хотя отдельные подробности были ему неизвестны.
— Избавитесь, стало быть, от дамоклова меча?
— Что-что? — удивился Турецкий.
— Ну как же? Помню, как над вами этот Сапин висел, жить не давал. Отложенное-то убийство — неспокойная штука… А вот теперь, стало быть, дух переведете.
— Уже давно перевели, — блаженно ответил Турецкий. — Сапин у нас все это время был под наблюдением. А теперь и подавно никуда от нас не денется. Сейчас, должно быть, наши ребята его уже водворяют под белы руки в его прежнюю камеру. Встреча друзей!
— Там его прикончат, — обеспокоился Слава Грязнов. — Он же задания воровской сходки не выполнил! У них с этими делами строго. Один Масленников чего стоит! Он Законнику почище Хрущева покажет кузькину мать.
— А ты поменьше за него волнуйся, — утешил его Вешняков. — Это уж дело охраны. Предупрежу, чтобы проследили, или посажу в одиночку твоего Сапина. Никуда не денется. Скажи спасибо, что за себя больше волноваться не надо.
Грязнов и не волновался. Мыслями он перенесся по воздуху в Москву. Конечно, ранняя весна и все такое — это прекрасно, но как-то не для него, не по-грязновски. Он — типичный русачок, житель средней полосы. Субтропики для него — все равно что праздничный торт: вкусно, красиво, но много не съешь, а каждый день питаться тортами и подавно не станешь. Ему бы из этого преждевременного тепла — в московский холод: ух, чтоб все косточки пробрало! Может, успел бы еще в эту зиму выбраться за город, побродить по застылому подмосковному насту на лыжах… Лыжами Вячеслав Иванович в своей жизни пользовался не чаще, чем пастор Шлаг из «Семнадцати мгновений весны», но почему-то сейчас образ московской идиллии воплощался для него именно в лыжах.
Наверное, погода была здесь ни при чем. Все обстояло проще: Славе Грязнову до смерти надоели бандиты «Хостинского комплекса», и он стремился поскорее развязаться с ними. Сперва прикончить эту гидру, у которой, что ни день, отрастают все новые и новые головы, а потом — на покой, в Москву. То, что в Москве лично ему спокойствия ждать не приходится, как-то ускользало из виду…
Александр Борисович Турецкий то и дело поглядывал на часы.
— Самолет задерживается, — посетовал он. — Эх, не здесь надо мне быть, а там, в Сочи, с нашими ребятами…
— Ребята и без нас справятся, — сказал Слава, но как-то неуверенно и тут же, противореча себе, добавил: — А все-таки лишняя голова никогда не помешает… Я имею в виду, голова никогда не лишняя… Короче, я тоже за них переживаю.
— Чего уж так переживать? — искренне пытался утешить их Станислав Иванович. — Недолго нам в аэропорту осталось крутиться. Встретим Константин Дмитрича, сядем в мою машину, дела наши адлерские уладим — и сейчас же домой, в Сочи…
Скромный черный автомобиль, принадлежащий Вешнякову, ждал на стоянке, когда он сможет доставить в Сочи Константина Меркулова и встречающих.
25 февраля, 11.06. Антон Сапин
В аэропортах особенно заметен переживаемый нашей планетой демографический взрыв: в любое время суток не редеет здесь толпа. Пассажиры, встречающие и провожающие, сталкиваясь, суетясь, громогласно доказывая что-то служащим аэропорта или с выражением скуки ожидания обосновавшись в одном из кресел, при этом не выпуская из-под руки багаж, — привычная картина! На кого-то она навевает уныние, предвещая холодный и безличный мир будущего, кого-то, наоборот, бодрит, с подмигиваньем намекая на неизведанность приключений, которые ждут впереди. А возможно, именно здесь, на перевалочном пункте между землей и воздушной сферой, судьба подготовила для вас случайную встречу, которая перевернет всю вашу жизнь.
