давая возможности восхищенным зрителям наслаждаться разворачивающейся перед ними панорамой мексиканских страстей, а любителям дергать за веревочки не предоставляя шансов развлечься. Ежели какая-нибудь Любка или Наташка только учует Надину болевую точку, то просто ради удовольствия сделать гадость начнет со своей галерки строить Лапину глазки, а потом рассказывать в курилке небылицы, заставляя Надю страдать. А уж Ираидочка-то Зверева постарается подобные небылицы, только уже про Надю, донести до чуткого уха шефа. Да и кроме Ираидочки сволочи найдутся.
– Ну, так что у нас нового? – повторила Надежда вопрос.
– У нас Катюха беременна, – бухнула Валерия.
– Как?! Откуда вы взяли, Лера? Она что, ходит бледная и ее тошнит в туалете?
– Не знаю, – недоуменно ответила Бурова, – насчет тошнит я не знаю. Мне ее Алинка слила. Я насела на Алинку легонько, она и слила.
Как Бурова может насесть, Надежда Михайловна хорошо представляла. У девчонки не было шанса.
– Они шушукались, а при мне прекращали. Я решила выяснить.
– Так у Кати вроде это…
– Ни фига, все получилось. Двойню ждут.
– Да вы что! И уже понятно, что двойня?
– Вы сильно отстали от жизни, Надежда Михайловна, – с самодовольной укоризной произнесла Валерия.
– Не хами, – одернула ее Надежда Михайловна, – рассказывай дальше.
– Ее Демидов сошел с ума. Катька сказала, что он собирается новый дом срочно закладывать, уже землю под него купил. А двухэтажную халупу с гаражом в цоколе хочет Вике, их старшей, оставить. Говорит, выйдет девочка замуж, а у нее домик свой будет. Или не выйдет, а с нами, стариками, жить не захочет, а у нее уже домик есть. Прикиньте?
– Как же я рада за нашу Катю, Лер! Мне всегда казалось, что она из-за этого страдает. Что дарить-то будем? А, потом решим. Главное, чтобы все у нее было благополучно.
Если Валерия Бурова отчего и страдала, то только не от отсутствия собственных детей. Поэтому, пропустив Надеждины восторженные ахи, она продолжила выливать новости:
– Случай расскажу, который сегодня со мной случился. Прикиньте, сижу я в электричке по ходу движения…
– Как в электричке? Не на машине?
– Пробки достали, – произнесла досадливо Бурова, и Надежда поняла, что та временно безлошадная.
– В ремонте коняшка? – спросила она ее раскаянно.
– Да фигня все. Скоро вернут. А Леня мне сказал, что, когда я эту окончательно добью, он мне БТР купит.
– А чего это?
Валерия хмыкнула:
– В армии не служили? Бронетранспортер. Говорит, даст бабла гаишникам, они тот БТР зарегистрируют как джип-внедорожник и номера выдадут, и вот тогда я смогу оттянуться по полной.
– Сердился Леня-то?
– Ну как… Поругался немножко. Говорит, шею себе сверну, если не научусь ездить. Мне пришлось рассказать ему кое-что. Вы не обидитесь?
– Что рассказать, Лерочка?
– Ну, про то, как вас увидела, что вы из машины вырвались, пораненная, а потом… Кстати! – вскричала вдруг она: – А с какой стати вы тогда с Лапиным обнимались?! Все забываю вас спросить. И девки на сборке пургу несут, что вы с ним у Васи Гуляева в каптерке полчаса взаперти сидели. Врут?
– Э…
– А перед этим он вас туда за руку волок!
– Не волок, а вел! – огрызнулась Киреева.
– Значит, правда?! И как это можно понять, уважаемая? А что же Кирилл?
И Надежда сказала:
– Кирилл, я, думаю, не пропадет. А приезжайте вы лучше, девчонки, как-нибудь ко мне. Посидим, пообщаемся. Я вам кое-что расскажу. Если уж я теперь вдали от вас буду, то нужно нам искать новые пути коммуникации, я правильное слово употребила? А то красавицы наши родят, и тогда не скоро нам посидеть всем вместе придется. Будем с тобой на твоем бэтээре поочередно к ним мотаться, памперсы подвозить. А за Кирилла ты не волнуйся, детка, он не пропадет.
– Солнышко, ты чаек с молочком будешь? Или лучше с шиповником заварить?
– С шиповником, – пробурчало «солнышко», не отводя глаз от монитора, – только не как прошлый раз.
– Конечно, конечно, я все помню, радость моя.
– И больше ничего не надо! Ты слышишь? Не пичкай в меня это твое курабье. У меня от него изжога.
– Ты совсем ничего больше не будешь, котеночек? Может, бутербродик?
Тело в кресле молча развернулось и обожгло злобным негодованием.
«Достала», – раздраженно подумал Кирилл, торопливо семеня на кухню.
Хотя зачем судьбу гневить? Зиночка очень хорошая партия и женщина неплохая. Она у него настоящая бизнес-леди, хозяйка рынка. У Кирилла теперь не раздолбанный старый драндулет, который скинула ему злобная бывшая жена, а солидный джип «Хёндай», в нем не стыдно кататься не только по Зиночкиным делам, но и вообще куда угодно. Правда, куда угодно Кирилл не ездил очень давно. Очень давно. Да какая разница?
С работы, правда, пришлось уйти, Зиночка настояла. Ей нужен помощник, правая рука. Вот Кирилл Николаевич и выполняет функции, крутя баранку и помогая таскать тюки и коробки штатным грузчикам, несмотря на ноющую спину. Зиночке не понять, она молодая, ей тридцати шести еще нет, но Кирилл и не думает ей на спину жаловаться, еще чего. Кричать начнет. Или подшучивать. У нее чувство юмора.
Несколько раз, когда Кириллу совсем уж бывало невмоготу, он, психанув, отправлялся по месту прописки под бок старшей сестрицы. Но у той совершенно поехала крыша, и самоволки его заканчивались быстро.
Не успев надышаться свободой, он возвращался к своей бизнес-леди выслушивать брань, соглашаться с тем, что он есть чмо и дармоед, и вновь садиться за руль, кляня съехавшую с катушек Инессу.
А Инесса зажигала. Ее квартира, конечно, не сделалась проходным двором, но компашки пенсионеров у нее собирались регулярно. Дедки и бабульки, прифранченные по такому поводу, развлекались по полной, распевая под гитару блатной шансон и старинные романсы, а также отплясывая летку-енку и твист. Натанцевавшись, пили чай и читали собственного сочинения стихи и прозу, или играли в лото на конфеты, или смотрели по видику хорошие старые фильмы. Да мало ли что можно придумать, когда вокруг друзья и наконец появилось свободное время?
Хотя как раз свободного времени у Инки теперь оставалось мало, тем более что она планировала обогатить программу мероприятий своего самостийного клуба культпоходами по музеям Подмосковья и вылазками на природу. Времени мало, зато энтузиазма хоть отбавляй, как и полагается настоящей боевой сколопендре.
В начале лета Надежда, обеспокоенная долгим телефонным молчанием, решила ей позвонить сама, и Инка прокричала, стараясь перекрыть общий гвалт и хохот:
– Надька, ты смотри там, не кисни! Будешь киснуть, приезжай к нам, мы тут тебя растормошим! Или сами к тебе подвалим!
И Надежда ответила, улыбнувшись в трубку:
– Приеду. Обязательно как-нибудь приедем. Придержи мне парочку билетов.
Литературно-художественное
