отчаянно старалась не моргать, а мама и Нина ссорились поверх ее головы, упоминая ответственное поведение, родительскую гиперопеку, вечеринку, на которую собирались сестры («Да, там будут взрослые — зачем спрашивать очевидные вещи!») и заведение, куда они заедут перед началом («Ну конечно же, в „Ин-энд-аут“[19], куда еще можно пойти в этой дыре?»).
Бросив взгляд на зеркало над столиком в прихожей, Лео повернулась к входной двери, но затем решила поближе рассмотреть свой макияж и нечаянно опрокинула рамку с фотографией, на которой были запечатлены они с сестрой. Стрелка на правом глазу чуточку длиннее, чем на левом, подумала Лео, но этого все равно никто не заметит. Да и вообще вряд ли кто-нибудь сегодня обратит на нее внимание.
— Не знаю, почему нельзя просто забрать нас на подъездной дорожке, как делается во всем цивилизованном мире, — бурчала Нина, сбегая по лестнице и одновременно запихивая вещи в рюкзак.
— Если кто-то подвозит тебя на своей машине, принято подъезжать к крыльцу! — крикнула с кухни мама. — Не позволяй подзывать тебя гудком, это очень грубо.
Нина опять что-то проворчала — судя по всему, тоже очень грубое.
— Что ты сказала? — переспросила мама.
— Ничего.
— Хм-м.
Лео взялась за дверную ручку.
— Мам, ну ты же видела Иста! — запротестовала Нина, никогда не вступавшая в споры, в которых не рассчитывала победить.
За Лео никто не заезжал, не сигналил клаксоном, так что она не вполне понимала, почему Нина так злится по этому поводу. Тем не менее мама в чем-то была права.
Лео открыла дверь, придерживая Денвера ногой.
— Не бойся, он кусает только за щиколотки, — сказала она стоявшему на пороге парню.
— Хорошо, что у меня их две, — ответил он и широко улыбнулся. — Привет, я Ист.
★
Не прошло и двух минут, как Лео потеряла Нину. Пожалуй, оно и к лучшему, ведь, стоя на кухне этого огромного дома с бассейном, трамплином и винтажным залом игровых автоматов, она пришла к выводу, что вечеринки, извините, — та еще скукота, хотя сестре она бы ни за что в этом не призналась.
За домом был бассейн с горкой, хороший такой бассейн, и несколько парней, знакомых Лео по школе, по очереди плюхались в воду с трамплина, выделывая всякие трюки и стараясь перещеголять друг дружку. Девочки, стоявшие у кромки бассейна, смеялись и взвизгивали всякий раз, как на них летели брызги, и Лео, с одной стороны, недоумевала, отчего они просто не отойдут подальше, а с другой, тоже была бы не против стать такой девчонкой, которую парням хочется развеселить, обрызгав водой.
Несколько человек расположились в гостиной; парочка девиц — их Лео видела впервые — целовались на диване. Остальной народ толпился в коридоре.
Практически у всех в руках были красные пластиковые стаканчики, и пока только это соответствовало представлениям Лео о крутых тусовках. Во всех фильмах гости на вечеринках ходили с такими стаканчиками, и у Лео даже мелькнула мысль оставить себе один в качестве маленького сувенира.
Проблема только одна: где его взять? Лео понятия не имела, особенно учитывая, что, втолкнув ее в дверь, Нина зловещим шепотом предостерегла: «Никогда не пей то, что предлагают парни, ни в коем случае!» — и вместе с Истом исчезла в глубине дома.
В «Ин-энд-аут» было хотя бы весело. Зал был набит битком, поэтому они сели снаружи — столик удалось занять только благодаря Нине, злобно сверлившей глазами девушку, которая давно закончила есть и просто сидела, болтая по телефону. Как и сказала сестра, Ист заплатил за всех троих и вынес заказы. Они взяли «картошку по-звериному» из секретного меню с секретным соусом, сыром и жареным луком, а Нина вдобавок еще и подворовывала ломтики у Лео.
— Внимание, правило такое, — Нина наставила ломтик картошки сразу и на сестру, и на своего парня. — Лео сегодня не пьет. Повторяю: не пьет.
— Стоп, что? — возмутилась Лео. — Я думала, мы идем на вечеринку! Ты заставила меня нарядиться, даже глаза мне накрасила!
— Издеваешься? Если ты напьешься или мама учует, что от тебя несет пивом, я труп. Она посадит меня под домашний арест на двадцать лет, я одичаю и превращусь в дряхлую старуху. Ага, как же. Нет и еще раз нет!
Лео перевела взгляд на Иста, который запихивал в рот картошку. Нинино заявление его явно развеселило.
— В дряхлую старуху, — смачно повторил он.
— А ты бы встречался с дряхлой старухой? — поинтересовалась у него Нина, кончиками пальцев переложив в его бумажную корзинку ломтик помидора со своего бургера.
Ист изобразил глубокие раздумья.
— Пожалуй, нет, — сказал он.
Лео рассмеялась, а Нина бросила в него скомканной салфеткой.
— Ну зачем мне дряхлая старуха? — запротестовал Ист и кинул бумажный шарик обратно в нее. — Представь: мы начнем целоваться, а у тебя отвалится лицо!
— А я думала, для истинной любви нет преград, — вздохнула Нина.
— Так значит, это она — любовь?
В его тоне было что-то насмешливое и интимное, что-то, чего Лео уловить не могла, зато Нина мгновенно вспыхнула и с неожиданным аппетитом стала уплетать свой беспомидорный бургер. Ист на это лишь улыбнулся, а Лео пронзила страшная догадка: она — третий лишний.
Она уткнула взгляд в корзинку с недоеденным бургером. Правда в том, что ей ужасно хотелось пойти на вечеринку со старшей сестрой и Истом, стать наконец той, кто может бросить: «В выходные была на тусовке, а что?», но в то же время ее непреодолимо тянуло остаться дома, в привычном и безопасном уюте, поваляться в кровати или свернуться клубочком на диване в гостиной и вместе с мамой смотреть ролики на ютьюбе или мамины любимые телепередачи на канале о дизайне и ремонте. Лео все яснее понимала, что предвкушение событий доставляет ей гораздо больше удовольствия, нежели события как таковые. Вечеринки всегда больше привлекали ее в воображении, когда она представляла себя модной красоткой, остроумной и милой. В своих фантазиях она достигала успеха тысячью способов, чего в реальности, как правило, не происходило, — так зачем портить сказку?
Лео стояла, обхватив себя руками и опираясь спиной на холодную мраморную столешницу, — единственный лишний
