одежды и с мокрыми волосами. Она снова нанесла свои духи, и аромат амбры проникает мне в нос и опускается к моему твердому члену.
Я пододвигаю к ней стакан и протягиваю два ибупрофена.
— Возьми это и выпей.
— Да, папа, — отвечает она с сарказмом, хотя и глотает таблетки.
Тайер с непонимающим выражением лица наблюдает за происходящим.
— Только не вздумай называть меня папой. — Я отвечаю внушительно.
— И вот это мой сигнал, чтобы уйти. — Говорит Тайер, пока Беллами краснеет. — Приятного вечера.
Беллами засыпает почти мгновенно, как только мы устраиваемся на диване. Не желая ее будить, я досматриваю фильм до конца, прежде чем переложить ее.
Когда фильм закончился, я поднял ее на руки и понес в ее комнату.
— Прости. Я не заметила, как заснула. — Ее слова прозвучали сонно.
— Спи. — Я говорю, укладываю ее и натягиваю на нее одеяло.
Встав, я хватаю свою футболку и стягиваю ее за шею. Вместе с ней на пол падают и брюки.
— Ты правда останешься? — спросила она сонно.
— Да.
— Хорошо. — Отвечает она, перебираясь на другую сторону кровати и откидывая угол одеяла, чтобы я мог под него забраться. Необъяснимое удовлетворение расцветает во мне, когда я смотрю, как она освобождает для меня место.
Она отворачивается, когда я сажусь на кровать рядом с ней, и я откидываю ее бедра назад, так что ее задница оказывается напротив моей. Длина моей эрекции упирается ей в поясницу. Она никак не может этого не почувствовать.
— Не обращай внимания. Засыпай.
— Это трудно игнорировать. — Она говорит, тихонько хихикая. Перевернувшись на спину, она прижимается к моей руке, кладет голову мне на грудь, а руку перекидывает через мое тело, устраиваясь на ночь. — Секрет раскрыт. — Сонно бормочет она.
— Хм?
— Ты хороший человек. — Говорит она, прежде чем ее дыхание выравнивается и она проваливается в глубокий сон. — Я так и знала.
— Гормоны во время месячных вызывают у тебя галлюцинации. — Я говорю, мой тон забавен. — Спокойной ночи.
27
Когда я проснулась рано утром в четверг, Роуг уже встал с кровати и натягивал на себя одежду.
— Спасибо, что пришел вчера вечером. — Говорю я ему, не зная, что еще сказать. То, что он провел ночь, заботясь обо мне, а потом спал в моей постели, кажется нам неизведанной территорией, и я, честно говоря, не знаю, как на нее ориентироваться.
— У тебя сегодня свободное утро, да?
— Да, у меня только одно занятие до обеда, в остальное время я просто занимаюсь. А что?
— Я позвонил в маникюрный салон в Обонне, они пришлют пару мастеров через час. Вы с девочками можете сделать маникюр, если хотите. — Он бесстрастно говорит мне, доставая свой телефон и бумажник.
Я растерянно смотрю на него.
— Они придут сюда? По какому поводу?
Он пожимает плечами.
— Ты говорила, что тебе нравится делать маникюр, когда у тебя плохой день.
— Я говорила об этом несколько недель назад.
— Я запомнил.
— Ладно, теперь я действительно начинаю беспокоиться. — Я говорю, нахмурившись, и подхожу к нему. Зажав его лицо между ладонями, я поворачиваю его влево, затем вправо, словно ища что-то. — Кто ты такой и что ты сделал с Роугом? — спрашиваю я, смеясь.
Схватив меня за руки, он заводит мои руки за спину и обхватывает их одной рукой, а другой накрывает мою челюсть.
— Это такой же подарок для меня, как и для тебя. Я хочу почувствовать, как эти ногти впиваются в мою спину, когда я буду трахать тебя в следующий раз.
— Это можно устроить. — Говорю я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Он углубляет поцелуй, и мы стоим так пару минут, прежде чем он отстраняется.
Его забота удивляет меня. То, что он пришел вчера с аптечкой, было неожиданно и приятно. Он назначил эту встречу, потому что выслушал меня и запомнил, потому что знал, что это сделает меня счастливой… Это вызывает во мне чувства, которых я раньше не испытывала. Чувства, которых я боюсь, потому что они уже кажутся неуправляемыми в своей силе и мощи.
Он — единственный, кто четко понимает, что это такое, вернее, что это не так, но потом он делает вот такие вещи. Если он и дальше будет проявлять такое внимание, я боюсь, что мои чувства перерастут в то, что я не смогу контролировать.
— Я уезжаю из города на несколько дней. Вернусь в воскресенье вечером.
Озадаченная и оторванная от своих мыслей, я выхожу за ним на кухню.
— Куда ты едешь? — Когда он бросает на меня взгляд через плечо, я поспешно добавляю. — Можешь не говорить мне, если не хочешь.
— Лондон и Женева. В наследство от моего деда достались акции Crowned King Industries, так что я скоро стану одним из основных акционеров. Я должен угостить совет директоров вином и обедом и заверить их в том, что план преемственности остается в силе.
— Звучит напряженно.
— Не совсем. В основном я позволяю им наливать мне «Макалан» в их частных клубах бурлеска, пока они рассказывают мне о «старых добрых временах».
— Мы действительно ведем разную жизнь. — Отмечаю я, и у меня сводит желудок при мысли о том, что он может встретить кого-то еще, пока он мотается по Европе. Мы никогда не говорили, что у нас эксклюзивные отношения, так что он имеет на это полное право.
У меня сердце замирает при одной мысли об этом.
— Ну, тогда пока. — Неубедительно говорю я.
Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Крепко целует меня, его голос становится хриплым, когда он отстраняется.
— Пока.
В пятницу я присылаю ему фото своих ногтей. Он отправляет большой
