и водку, и все делали это вслед за ним[688].
В тех же западных аймаках, в частности у торгутов, зафиксирован обычай первого новогоднего утра, когда весь хотон (или хотайл, т. е. семейно-родовая община) совершал коллективное жертвоприношение не на вершине горы, а возле небольшого обо в центре территории хотона. Обычно оно было каменным, но могло быть сделано и из снега[689]. В любом случае, будь это настоящее обо или его имитация (в последнем случае по отношению к нему использовался термин индэр, а не обо), речь идет об алтаре и коллективной жертве духам-покровителям местности и рода. Д. Банзаров также отмечал этот обычай собирательно у всех групп монголов, не выделяя никакую из них конкретно. Кроме того, он писал о воздвижении алтаря из камня или даже аргала (сухого навоза) перед каждой юртой на восходе солнца в первое утро Нового года. На алтаре возжигали благовонные травы. Вслед за тем все семейство обходило возвышение и молилось, становясь на колени. Потом все шли поздравлять с праздником отца семейства, который желал детям счастья и долголетия[690].
Несколько слов о новогоднем обмене подарками — обычае, играющем важную роль в системе социальных ценностей монгольского общества вообще[691]. В Цагаан сар обмен подарками обязателен, качество и ценность их не имеют значения, лишь бы это был какой-либо материальный предмет: молочные продукты (цагаан идээ), хадак — шарф из шелковой ткани, пачка сахара или печенья, конфеты, просто деньги. Существует отработанный веками ритуал вручения подарка. Даритель должен был держать в руках хадак — длинный шелковый шарф голубого цвета (иногда до 1,5 м в длину, 20–30 см в ширину). Поверх хадака на ладонь правой руки или на соединенные ладони обеих рук ставился подарок. Даритель и получатель должны были обязательно быть в головных уборах и стоять лицом друг к другу. Сейчас уже не все детали этого ритуала соблюдаются, но в традиционной культуре какое-либо отклонение от правил могло быть расценено как профанация и оскорбление. В наши дни и в сельской местности, и особенно в Улан-Баторе ценятся в качестве новогодних подарков новая монета или новая денежная купюра. Они воспринимаются не как деньги, а скорее, как сувенир, часто хранятся в семье и в обращение не пускаются.
Первый день Цагаан сара проходил во взаимных поздравлениях, приеме гостей и хождении в гости. В этот день все имущественные и социальные различия забывались: знать и богачи посещали юрту последнего бедняка и, в свою очередь, радушно принимали его в своем доме. В первый день Нового года все должны были только праздновать и ничем более не заниматься. На другой день можно возвращаться к своим делам[692].
Есть поверье: чем больше гостей заглянет к тебе в первый новогодний день в юрту, тем счастливее у тебя будет наступивший год. Особенно важным всегда считалось, кто именно первым зайдет в юрту в новом году. Любопытный пример, иллюстрирующий этот обычай, приводит в своей книге о современной Монголии журналист Л. Шинкарев. Как-то ранним утром первого дня Цагаан сара он и его приятель журналист из ГДР, возвращались на машине из степи в город. Завидев одинокую юрту, они заехали в нее напиться воды. В юрте сидели старик со старухой и трое маленьких детей. Увидев гостей, услышав их просьбу и узнав, кто они, старик заплакал. Оказалось, он плакал от счастья, ибо давно уже никого не ждал и вдруг в это самое важное утро года его посетили и поздравили такие «высокие» гости[693].
Вечер первого дня Цагаан сара был насыщен развлечениями. Народ собирался в одной из юрт (часто это была юрта самого старого и уважаемого жителя данного хотона), начинались песни; слушали сказителей, играли на морин-хуре. Иногда в первый же вечер, а кое-где лишь на третий день устраивали гадания и игры.
Вообще-то гадание о судьбе отдельных лиц в предстоящем году было делом лам-астрологов (зурхачи), которые каждому желающему могли составить его индивидуальный гороскоп, пользуясь специальной таблицей астрологических вычислений зурхай самбар и руководством к ней, изложенным в сочинении «Биндер гарав». Это делали обычно накануне Цагаан сара, ибо среди советов и предсказаний на Новый год немалую роль играли указания, в какую сторону должен быть сделан первый шаг из юрты в утро первого новогоднего дня, через что надо или, напротив, ни в коем случае нельзя перешагивать и как ликвидировать угрозу какой-либо опасности или неприятности. Все это называлось цээр гаргах (досл. «вывезти невезение»). Сейчас таким образом практически гадать некому, ибо специалистов по зурхаю отыскать нелегко. Старики же, собравшись в юрте, не столько гадают, сколько, исходя из многовекового народного опыта и наблюдений, предсказывают по погоде, снегопаду, ветру, поведению животных, каким будет год, обильным ли будет приплод скота и т. д. В сомонах Цэнкер, Тарят, Жаргалант (Арахангайский аймак) отмечено, что люди, родившиеся в год с тем же циклическим знаком, что и наступающий новый год, изготавливают из войлока или дерева небольшую фигурку соответствующего животного и хранят ее в течение года.
Игры, в которые играли в первые дни Цагаан сара, были достаточно разнообразны: шахматы (шатар), домино (далун), лото (уучур), в которые играют повсюду и которые не связаны с какими-либо конкретными сезонами года. Но ряд игр имеет четкую символическую привязку именно к Цагаан сару: это «пестрая черепаха» (алаг мэлхий), «загонять оленя» (бугд тавих), «стрелять альчиками» (шагай харвах), «хватать альчики» (шагай шуурэх), «собирать альчики» (шагай нийлэх), «круг» (хорло) и др. В каждой из них заложен определенный философский или магический подтекст.
В начале XX в. монголы знали несколько десятков игр в астрагалы (шагай) — бараньи лодыжки; в этих играх исследователи усматривают взаимосвязь с магией плодородия в скотоводческом хозяйстве. В игре «стрелять альчиками», например, выстраивали цель из 8 или 12 астрагалов, укладывая их по два, и «стреляли» по цели другими астрагалами с помощью специальной дощечки. Выигрывал тот, у кого в конце игры оказывалось наибольшее число астрагалов. В игре «собирать альчики» астрагалы подбрасывали, а затем собирали на земле или на полу пары, лежавшие одинаковыми сторонами кверху. Затем, щелкая пальцами, «стреляли» одним астрагалом по другому, стараясь не задеть при этом соседних костей. При удачном «выстреле» игрок забирал себе обе кости. Выигрывал опять-таки тот, кто к концу игры набирал наибольшее количество астрагалов.
В игре «пестрая черепаха» из 88 или 92 астрагалов выкладывали фигуру черепахи. Последовательно, каждый из игроков бросал шестигранную кость и в зависимости от того, какой гранью она выпадала, забирал соответствующее число астрагалов из фигуры черепахи. Во всех этих играх сосредоточение в
