—Адиль?
Не поднимая взгляда, он в течение нескольких секунд барабанит пальцами по экрану, после чего вопросительно смотрит на меня.Говори.
—Я пообещала маме, что мы заедем к ним часов в девять. Ничего?
В любой другой момент я бы предпочла подольше задержаться в нашем с ним тет-а-тет и ни с кем не встречаться. Но сегодня Новый год, а это, как известно, семейный праздник.
—Ладно.Только наверное подарки надо какие-то купить.
И я снова чувствую облегчение. Был риск, что Адиль откажется. В прошлом мама не давала понять, что парень ее девятнадцатилетней дочери ей по нраву, но он наверняка мог это почувствовать. Адиль, как выяснилось, очень наблюдателен.
—У меня все приготовлено.Так уж и быть,— я многозначительно играю бровями,— разрешу тебе примазаться к моей славе.
То ли из-за скорого приближения праздника, то ли оттого что без труда решаются ситуации, которых я опасалась, внутри появляется забытая легкомысленность. Хочется кокетничать и шутить, прикрепить на голову смешные новогодние рожки, вместо заготовленного платья надеть красный свитер и гольфы с помпонами, и пойти на улицу лепить снеговика. Я ощущаю себя так, будто мне снова исполнилось девятнадцать.
—Я типа легко отделался?— переспрашивает Адиль с полуулыбкой.
—Типа, да,— передразниваю я.— Повезло тебе с девушкой.
От этого вырвавшегося заявления внутри все равно екает. Даже если все карты вскрыты, даже если Адиль уже третью ночь здесь остается… Все равно волнительно как-то — называть себя его девушкой. Будто может произойти что-то, что опровергнет мои слова.
—А кто-то разве спорит?— усмехается Адиль, поднимаясь с дивана.
Выдохни уже, Даш,— самодовольно ворчит внутренний голос.— Никто с твоим утверждением не спорит, поняла?
* * *
—Ну что, с наступающим, Дашуля? Увидимся теперь только в следующем году! Я хочу пожелать тебе гармонии с собой, успехов в твоей нелегкой, но очень важной работе и конечно же огромного… нет, просто огромнейшего женского счастья! Таким, каким ты его себе представляешь.
Судя по веселым скачущим нотам в голосе, Ксюша успела хорошо пригубить шампанского, но даже если и так — это ничуть не преуменьшает значимости ее поздравления. Новый год обнуляет все взаимные недопонимания. Мы с ней слишком хорошо друг друга знаем и слишком через многое прошли, чтобы так запросто лишиться нашей дружбы. Ксюша не просто подруга — она семья.
—Спасибо, Ксю. И тебе того же в трехкратном размере… Я тебе все свои пожелания ближе в полуночи в сообщении напишу. Ты у родителей?
—Да. Помнишь Костика, брата моего двоюродного? Он тоже приехал. Весь вечер про универ вспоминаем и ржем — остановится не можем. Я уже бутылку шампанского усосала. Завтра видимо буду мучится с головой.
—Ты поаккуратнее там.
—А ты сама? У мамы с Олегом?
—Нет еще, но скоро буду.
—Одна?
Я кошусь на Адиля, сосредоточенно всматривающего через лобовое стекло в заснеженную трассу, и снова отворачиваюсь к окну.
—Нет, с Адилем. Мы двенадцать там встретим, а потом решили вернуться в город.
—Я-я-ясно,— со значением тянет Ксюша.— Значит, за тебя можно не волноваться. Тете Ирме и Олегу привет. И много не пейте, ребятки.
—Много как ты?— ерничаю я.— Ладно, давай. Еще спишемся.
Убрав телефон в карман, я какое-то время сижу не шевелясь. Сейчас мне особенно хорошо. Будто своим звонком и поздравлением Ксюша только что дала нам с Адилем свое благословение. Не то, чтобы я в нем нуждалась, но все-равно приятно… Легко. Как еще один подарок под елку.
—Метров через сто будет поворот,— подсказываю я, завидев в темноте знакомый указатель.— Нам туда и потом сразу направо.
Адиль послушно съезжает с трассы, но потом вдруг резко тормозит, не доехав до нужного поворота какой-то десяток метров.
—Ты передумал?— растерянно хихикаю я, разглядывая сугроб справа от себя.— Поздновато. Мы почти на месте.
Ничего не ответив, Адиль тянется к бардачку, щелкает им и возвращается обратно в кресло.
—У меня тоже тебе подарок есть. Если не понравится — можешь сдать.
Белесая подсветка салона словно луч театрального прожектора точно попадает на кожаную коробочку, лежащую у него в руке. Даже она кажется мне невероятно красивой с ее серебряным тиснением и изящной формой, и я заранее знаю: что бы ни было внутри, я это не сдам. Даже если там окажется подвеска в форме жука или лягушки.
—Спасибо,— улыбаюсь я максимально непринужденно, хотя сердце бешено колотится и горят щеки. Потому что волнительно очень.Его новогодний подарок.
—Тяжелая такая,— качнув коробочку в ладони, я издаю натянутый смешок, и осторожно ее отщелкиваю.
—Ты вроде браслетов не носишь, поэтому консультантша мне кольцо посоветовала. Я попросил, чтобы не было похоже на обручальное.
Да, внутри находится кольцо. Я видела его в одном модном журнале, посвященного трендам нового года. Красивое очень и жутко дорогое. Да, это совсем не лягушка.
—Мне очень нравится,— от переизбытка эмоций говорит получается совсем уж тихо. Сняв кольцо с подложки, я бережно протаскиваю его по фаланге указательного пальца. Удивительно, но подходит идеально, что с моими хрупкими руками случается не часто.
—Красиво,— завороженно повторяю я и подставляю кисть под свет, чтобы дать себе и Адилю как следует оценить вид.— А как ты с размером так угадал?
—Кольцо твое старое принес.
От услышанного я на миг про подарок забываю. Какое еще кольцо? Откуда?
—Твое давнишнее,— поясняет Адиль, глядя на мое изумленное лицо.— Серебряное такое с камнем.
—Имеешь в виду, то которой у меня было семь лет назад?— переспрашиваю я, начиная припоминать дешевую безделушку, купленную на распродаже в отделе бижутерии на первом курсе.
Кивает.
Мне так много хочется у него спросить. Засыпать вопросами, вроде: а ты, что, правда его хранил? Или так случайно вышло? И было ли оно все это время с тобой или просто среди вещей валялось и по удачному стечению обстоятельств под руку подвернулось?
Но я решаю не спрашивать, чтобы позволить себе думать так, как мне хочется. Что все это время Адиль держал его в портмоне, а иногда доставал, что вспомнить обо мне.
* * *
—Привет, моя доченька!— мама сходу заключает меня в объятия и похлопывает по спине. От нее пахнет новыми духами, ванилью и немного печеным картофелем — тем, что делается по ее фирменному рецепту, с розмарином.— А мы уже за стол сидели. Алиска с Машей все искрутились: когда Даша придет, да когда?
Отстранившись, она смотрит поверх плеча. Улыбка все еще при ней, но она другая: сдержанная, осторожная.
