Книга Левая рука Белого Тумана - Humangoose

Особенно проблемы возникали с теми моментами, когда приходилось контактировать с равным. Фолли ощущала, что само понятие «равного» плохо той воспринималось — или ниже тебя, или выше, без третьих вариантов. Кроме того, проблемы возникали на уровне внешнего вида, ведь она разительно отличалась от местных лицом, что вносило в установку коммуникации «некоторые особенности».

И, наконец-то, пришло время реальных вещей. Последние два часа занятия отводились под дзелун, но от других отличались методом обучения. В первую очередь ей не давали готовый материал, который стоило выучить, а лишь советы, идеи и некоторые домыслы без конкретики. Насколько она поняла, нужно это было для меньшего влияния сторонних мнений на развитие учеников, а также уменьшения вероятности «Распада» в будущем. Что такое этот Распад объяснить не удосужились, но то, что явление это недоброе, и так понятно.

Кроме того, её сила совсем не задокументирована, из-за чего чужое мнение может еще больше повлиять на шанс Распада — так ей сказали. Это хорошо изученные силы можно навязывать ученикам для взращивания специалистов со строго определенным набором способностей и минимальной вероятностью «ухода в закат». Почему чье-то мнение должно повлиять на её собственное Сандей не понимала, но каждый твердил именно это. Видно, на собственном опыте знают, так что прислушаться стоит.

Посему процесс обучения полностью лежал на ней и других учениках, а преподаватели занимаются простой корректировкой направления, делятся мыслями и оценивают успехи. В некоторых случаях, если это специальная группа «солдат массового производства», то руководят всем развитием (по идее подобную информацию ей знать не положено, но у Фолли проблемы с удержанием языка за зубами).

Её обучение не только не выходило за эти рамки, но и вовсе практически оставлено на самотек. Единственное, что от неё требовалось — прийти к возможности управлять/направлять души для возможности их воскрешения. В основном рассказывали различные «житейские» мудрости высших, что неплохо оседают в памяти. Как сейчас она помнит позавчерашнюю фразу:

«Так работает мир, где бы ты ни была. Богатство и гражданская власть, может, и сделают авторитетным, но без личной силы они — пустышка. В меньшей степени это относится к ВОСТОРГу, в большей — к мирам отстающим. Защищать свое положение чаще приходится именно кулаками, так что ни в коем случае не пренебрегай боевой составляющей силы. Если ты думаешь, что таких возможностей у тебя нет, то, значит, просто не открыла или поняла их. Любую способность можно использовать для сражения.»

Фраза была сказана в ответ на негодование о невозможности себя защитить, хоть она полноценный великий ключник. Другие могут прирезать десяток людей за секунды, а у неё в арсенале только сила тренированного мужчины. Быть абсолютно беззащитной, при этом являясь высшей, удручало сильнее, чем кажется на первый взгляд. Лучше уж не иметь способностей вовсе.

В десять урок закончился. Фолли поделилась, что вскоре занятия дзелун уменьшатся в количестве, так как нет особого смысла встречаться чаще раза в неделю. Это с самыми начинающими высшими нужно встречаться ежедневно, потому как те ежедневно прогрессируют, но великие ключники столь быстро новые узлы не формируют. Обидно, ведь они ей нравились тем, что не приходилось учить заумные словечки местного лексикона.

Фолли почти сразу ушла — по лицу было видно, как она устала за день. Выждав пять минут, Сандей сама покинула жилище и направилась в сторону ученического круга.

На улице стоял ночной полумрак. Спустя месяцы она так и не привыкла к яркости и красоте местного неба. С одной стороны горизонта вечно стояла глухая тьма, а с другой множество миров переливались красками. Огромный, почти на восьмую часть небосвода Отец на севере лишь на четверть закрывался разноцветным миром-калейдоскопом перед ним. Из-за этого ходить можно было вовсе без фонарей, полагаясь исключительно на развитое ночное зрение.

Несмотря на совсем недавний вечер, в учительском секторе было тихо, в отличии от ученического. Разница ощущалась мгновенно — полная тишина резко менялась на множество молодых людей, путешествовавших с фонарями по вымощенным камнем тропам. Кто-то шел парами, кто-то в одиночку или толпой. Но неизменным было то, что в общежитиях учеников жизнь расцветала в девять и успокаивалась только ближе к трем ночи. Но никто не буянил, потому что «некультурный» отдых строго карался. Правда, это не мешало каждый вечер проносить из города у подножья горы, наверное, целые телеги жгучей воды.

Нужный двухэтажный домик нашелся быстро, потому как только до него Сандей путь и знала. Они единственные, с кем она здесь знакома, так что только это место в голове и отложилось.

Общаться вне уроков культуры гораздо легче. Все дружно игнорировали правила обращения и не возмущались, если кто неправильно кого-то обзовет. Но делали так только между собой — с учителем Драго и другими старшими придерживались всех правил. Да и с малознакомыми студентами общались подобным образом — зачастую неформальная обстановка сохранялась только внутри таких вот узких группок.

Едва Сандей вошла внутрь, как чуть не упала, попытавшись не наступить на лежавшего в ногах человека. Онириласи, или, как её называли среди них, «звезданутая» развалилась на полу ровно у входа, четко подставляя висок к ноге любого пришедшего. Сама они на затруднения никак не отреагировала, даже глазом не повела — в сфере бездумного рассматривания потолка ей не было равных.

В холле домика еще сидел Винеил, игравший сам с собой в цаги — игру на подобии матшах с Фракта, только использовавшую деревянные квадратики с надписями вместо каменных фигурок. При этом напевал действительно заедавший мотивчик, покачиваясь в такт простенькой мелодии. Он как передвижная музыкальная станция, только фальшивит иногда.

Если бы любитель музыки и логических игр услышал, как Сандей зовет его у себя в голове по полному имени, то с пеной у рта кинулся доказывать её неправоту во всем — вот настолько он не любит свое имя, на риккине звучащее близко к ругательству, из-за чего он и предпочитал простые «Вин» или «Винни». Хотелось спросить, а чем думали его родители. Впрочем, человеком стать это не помешало.

Бритоголовый Шейшен тем временем приватизировал кухню, с которой доносился настоящий кулинарный оркестр. Заглянув за двери из гостиной, Сандей увидела парящие над столешницей ножи, доски и продукты, пока на самой плите чуть левее готовилось сразу три блюда в широких сковородах. Из-под них вырывалось золотистое пламя с такого же цвета искорками, благодаря коим златодрево и было названо именно «злато-». Желтый цвет листьев и самой древесины был не причем.

Сам Шей откинулся с руками за головой к стене, попивая сок через деревянную трубочку. Видимо, не врал,