свой карманный нож. Вуаль была из дорогого шёлка, а нож был не очень острым. Наконец он срезал узел на вуали, и снял ткань с опухшей шеи яскедасу, как раз когда его нашёл стеклянный пузырёк и арурими.
— Куда? ‑ потребовала сержант.
Кис молча указал свободной рукой, другой он обнимал кашляющую девушку, не давая ей упасть в ручей. Арурими бросились прочь, громко шлёпая ногами по мокрой траве.
Кис подтянул девушку дальше под покров ивы, и принялся ждать вместе с ней. Её мучительный кашель пошёл на убыль, затем прекратился. Она вцепилась в Киса так, будто он был её последней в мире надеждой.
— Его нет, ‑ говорил ей Кис снова и снова. ‑ Он не вернётся. Давай я тебе принесу воды из ручья…
Она яростно замотала головой. Её пальцы глубже впились в его руку.
— Или нет, ‑ сказал Кис. ‑ Давай по крайней мере пойдём сядем. ‑ Он поднял её на руки — она была весьма худой, — и отнёс её к святилищу. Верхняя ступень была сухой, защищённая от ревевшего потока дождя купольной крышей. Кис вытянул сложенные лодочкой ладони и набрал в них горсть воды для девушки. Она жадно отпила, вздрогнув, когда жидкость прошла через её повреждённое горло.
Дождь снова замедлился до мороси, когда арурими вернулись. С ними пришли Дэйма и другие, вызванные из командного пункта. По обильно покрывавшим их брызгам грязи Кис догадался, что они вели поиски всё время, пока дождь лил как из ведра.
Дэйма стоял под дождём, подбоченившись, вода стекала по его вымокшей синей столе мага и по красной куртке арурим.
— О чём ты только думал? ‑ довольно приветливо спросил он. ‑ Что именно тебе пришло на ум, если он у тебя вообще есть?
Кис зыркнул на него, когда яскедасу вжалась в него, ища укрытия под его рукой.
— Он убивал её. Я не знал, когда прибудут твои люди.
— Ты дал ему уйти, ‑ сказал Дэйма, сверкая глазами. ‑ Он был прямо здесь, почти в наших руках, а ты позволил ему сбежать.
— Она была бы мертва, если бы я не срезал шарф с её шеи, ‑ настаивал Кис. Обращаясь к девушке, он мягко сказал: ‑ Покажи им, пожалуйста.
Она подняла подбородок, показав им лилово-синюю массу вокруг её шеи.
Дэйма отказывался смотреть ему в глаза:
— Тем не менее, факт в том, что он был прямо здесь, а ты его спугнул.
— Что он сделал? ‑ со знанием спросил Кис. ‑ Пробежал через один из этих ваших нелепых очищающих храмов?
— Через кладовку мага, ‑ проворчал один из арурими, проводя рукой по лицу, но лишь размазывая по нему грязь. ‑ Куда он пошёл оттуда, сказать невозможно.
— У него, наверное, по всему городу есть запланированные места для побега, ‑ сказал Кис.
— Я знаю, ‑ голос Дэймы сочился ужасающим терпением. ‑ Поэтому нам нужно было поймать его с поличным.
— Она бы погибла, ‑ упрямо настаивал Кис. ‑ Разве это честно — поймать его, позволив ему ещё кого-то убить? ‑ Он смотрел Дэйме в глаза, пытаясь донести до него свою точку зрения.
Прижимавшаяся к его боку яскедасу что-то пробормотала, и закашлялась.
— Что? ‑ спросил Кис.
Яскедасу посмотрела на него, затем зыркнула на арурими.
— Окозу, ‑ произнесла она сухим как напильник по битому стеклу голосом.
— Твоё убийство — это для меня не окозу, ‑ с чувством сказал Кис. ‑ И для тебя оно тоже не должно быть окозу, ‑ добавил он, тоже зыркнув на Дэйму.
Дэйма вздохнул:
— Ладно, ‑ сказал он арурими. ‑ Вы знаете, что делать. Обыщите местность ещё раз, затем возвращайтесь к патрулированию. Ступайте. ‑ Обращаясь к Кису и яскедасу, он сказал: ‑ Идём. Позаботимся о тебе, и высушим. А потом попробуем узнать, что ты видела.
— Я ничё не видела, ‑ прохрипела девушка.
— Я знаю, ‑ с бесконечным терпением ответил Дэйма. ‑ Но мы всё равно попробуем что-нибудь из тебя выудить.
Кис встал, и помог девушке подняться на ноги. Когда пошли вслед за Дэймой, дождь сначала стал капать реже, а потом вообще прекратился.
Той ночью Глаки не спалось. Наконец Трис удалось уложить её спать поздно вечером с помощью рассказов о своей жизни в Спиральном Круге. Она ощутила, как снаружи дождь приутих, затем полил сильнее, затем прекратился. В течение следующих двух дней дождя больше не будет; эта гроза уже уходила. Теперь, когда Глаки наконец заснула, Трис пожелала грозе доброй дороги, и расчесала Медвежонку шерсть, в чём он весьма нуждался. Чайм помогла в уходе за псом, её тонкие когти легко расправляли спутанную шерсть.
Когда часы пробили полночь, а Глаки даже не шелохнулась, Трис взяла Чайм. Измотанный процессом облагораживания Медвежонок храпел на кровати рядом со спавшей девочкой. Уговорившись как обычно с Фэрузой, и проследив за тем, как старуха поднимается вверх по лестнице к комнате Глаки, Трис усадила Чайм в перевязь у себя на спине, и вышла в Горшечный Переулок.
Воздух был прохладным и свежим, а исследовавшие Капик ветры — оживлёнными и любопытными. Трис сняла очки, и заткнула их за пояс, войдя в транс, который был ней необходим для прозрения на ветрах. Когда мимо неё начали течь цвета, движения и формы, она направилась в Капик. Она держалась глухих переулков, не желая отвлекаться на замаскированных арурими.
Ветры той ночью были интересными. Они пришли с северо-востока вместо обычного юго-востока. Она мельком увидела уходившие в небо горы со снежными шапками, крепости из красного камня, и маленькие, безумные джунгли, занявшие место сада среди сухих земель. Последний образ заставил её ахнуть от удивления. Джунгли были не только напитаны магией от листьев до корней, но магия была ей знакома: она принадлежала Браяру. Она бы очень хотела узнать, какое отношение к нему имело превращение сада в такой беспорядок, но ветер унёс этот образ прочь, когда она попыталась его удержать. Она со вздохом прислонилась к ближайшему зданию, подождав, пока снова не успокоится, затем пошла дальше.
Той ночью было проще видеть приносимые ветрами цвета и образы в менее людных местах. Свет факелов обесцвечивал её окружение. Чувствуя больше уверенности в своей способности находить дорогу, Трис направилась по Скорбной Улице, через лабиринт обходных путей и служебных переулков к Окрашенному Месту, затем по Улице Горя Пьяницы. Она видела очень мало людей, чего она собственно и добивалась. Это были пути, которыми ходили слуги, прасмуни, и те, кто вёл в Капике подозрительные дела. По мере продвижения вперёд воздух показывал ей всякое: шелестящий по руке женщины-мага шёлк, вспышка магии на покрытых хной кончиках пальцы, оживающая металлическая птица. Ей захотелось увидеть эту птицу.
«Не сегодня», ‑ сказала она себе. «Сегодня ты ищешь другое». Стоя на пересечении трёх улиц, она повернулась вокруг своей оси, широко распахнув глаза, ища любые намёки на присутствие Призрака. Вот: воздух, дувший вниз по Тупику Чайника,
