– Ничего, надеюсь, что идти придется не слишком долго, – поддержала эльфа.
– Феи не обладали возможностями ходящих, не думаю, что пешее путешествие было длительным, вряд ли герцогиня могла надолго оставлять свой народ, – предположил Ауриэль.
Так за разговорами мы и шли, периодически останавливаясь для кратковременного отдыха, необходимого, по большей части, мне. Поздним вечером мы достигли тех самых скал-близнецов. Пошел легкий снежок, было довольно прохладно. Сидя у только что разожженного костра с помощью купленных мной чудесных камушков-зажигалок, куталась в шубку. Мужчины взяли на себя приготовление ужина и обустройство лагеря, не оставляя мне никаких дел. Сначала попробовала возмутиться, а потом решила расслабиться. В конце концов, это ужасно приятно, когда за тобой ухаживают. Живя на Земле, как-то отвыкла от такого обращения. Охотиться здесь не представлялось возможным: практически полностью лишенные растительности горы, только несколько чахлых деревцев и кустарник кое-где, которых едва хватило, чтобы развести огонь. Пришлось снова распотрошить запасы мои и мужчин. Из всего этого получился довольно сытный ужин на всех. Горячий чай приятно согревал и приносил умиротворение. То и дело бросая взгляды на целителя, решила, наконец, устроить ему допрос с пристрастием:
– Ауриэль, ответь мне, почему ты отправился с нами? Что заставило тебя пойти в это опасное для жизни путешествие? Что ты так тщательно скрываешь?
Целитель сделал хороший глоток горячего напитка и, глядя на пляшущие язычки пламени, начал свой рассказ:
– Когда-то давно я встретил прелестную молодую феечку. Она была красива и очень умна, несмотря на свой столь юный возраст. Темная не была моей истинной, но ее серьезные суждения покорили холодное сердце гордого эльфа раньше, чем красота и легкий нрав. Девушка была герцогиней ал Вилентор и твоей бабушкой, Вероника. Шли годы, юная красавица превратилась в блестящую молодую женщину – правительницу герцогства. Наш взаимный интерес друг к другу не угас. Я часто бывал у нее. Однажды я понял, что люблю, и, о чудо, Эльвира ответила мне взаимностью. В тот же вечер я сделал ей предложение, подарив родовое кольцо, феечка приняла его. На следующее утро я отправился в священный лес просить разрешение на брак. Но высочайшие лорды отказали мне, мотивируя это тем, что один из них не может связать свою судьбу с существом другой расы, это недопустимо. На смешанные браки простых эльфов еще могли смотреть сквозь пальцы, но не на мой. В случае моего отказа подчиниться решению, меня исключили бы из рода. Моя ветвь на родовом древе была бы перерезана, а, значит, мой источник лишился бы подпитки. Это медленная и мучительная смерть. Последней каплей стало то, что, оказывается, для меня уже подобрали чистокровную эльфийку, у которой был на тот момент всего один муж, а у твоей бабушки уже трое. Я не смог пойти наперекор совету. О нашей помолвке с Дарталией тут же объявили. Добрые высочайшие лорды постарались донести новость до Эльвиры. На следующий же день я получил конверт, в котором лежало мое родовое кольцо и короткая записка, освобождающая меня от каких-либо обязательств по отношению к герцогине. А также настоятельная просьба отказаться от посещения герцогства отныне и впредь.
– И ты смог предать свою любовь и жениться на навязанной эльфийке? – разочарованно спросила целителя.
– Нет. Я так и не женился. Заставить меня было невозможно, а собственного желания сделать это у меня не было. Я старался издалека следить за счастливой жизнью темной, по возможности собирая все возможные крохи информации и периодически давая указания своим подчиненным посещать Риварию. Дивный лес все больше приходил в упадок. Истинных пар было все меньше, дети практически перестали рождаться, а значит и саумы – деревья, дающие нам магию и питающие ее, стали погибать. Мы не могли поддерживать их популяцию на прежнем уровне и к началу конфликта между темными и светлыми очень многие из нас ушли дорогой предков. Но, тем не менее, оставшиеся все еще были очень сильны. Тогда-то к нам и пожаловали светлые маги за помощью. Я, в отличие от других высочайших лордов не поверил и слову из того, что нам говорил верховный маг, и пытался убедить остальных лично проверить информацию. Но чувство собственной исключительности эльфов, хорошо подогретое лестью, абсолютно затмило разум правителей. Те немногие, которых мне удалось убедить, последовали за мной в Риварию. Остальные заняли позицию светлых магов и готовились вместе с ними к войне. Я несколько дней пытался добиться встречи с Эльвирой, но безрезультатно. Тогда решился объясниться со Стефаном – старшим мужем герцогини – сумеречным эльфом. Стеф принял меня, мы долго говорили. Он внимательно выслушал мой рассказ:
– Знаешь, – сказал он мне, – если бы Эльви не любила тебя так сильно, я бы собственноручно убил тебя за ту боль, что ты причинил. Поэтому сейчас не смей бередить старые раны. Будь просто ей другом и не надейся на большее. Она нашла утешение в нас, но я чувствую, что ее страдания никуда не делись, годы несколько смягчили душевные муки, но не смогли вылечить до конца. Я давно собираю неутешительные вести со всего Эвиндейла о готовящейся войне. Никто из нас, даже Эльвира не понимает ее причин, хотя мне иногда кажется, что она что-то не договаривает. Мы готовимся. Послы Риварии без конца объезжают соседние государства с призывами не поддаваться на провокации светлых, но ситуация становится критической, войны не избежать. Нас слишком мало, но без боя мы не сдадимся.
– Я и преданные мне эльфы целиком и полностью на вашей стороне, – заявил тогда сумеречному.
С герцогиней мне все-таки удалось поговорить позднее. Она сильно изменилась. Предчувствие беды подкосило ее, а ведь ее старшая дочь как раз недавно вышла замуж и была беременна. События развивались все быстрее. Сначала был запрет всем подданным Риварии посещать соседние страны, затем открытое военное наступление объединенных войск Светлой империи и ее союзников с требованием выдать Эльвиру для суда над ней за все якобы совершенные преступления. Незамедлительно последовал жесткий отказ. Тогда началась война, долгая и жестокая война. Мы храбро сражались на пределе своих возможностей, но у противника был слишком явный численный перевес. Остатки фей во главе с твоей бабушкой отступили в самую глубину леса Нилувэй. Там на территории старинной усадьбы ал Виленторов перед тем, как принять последний бой, Эльвира выслала тех немногих, кто не был связан узами брака с феями, чтобы спасти их. Остальных ждала смерть. Как ты знаешь, твоя бабушка пожертвовала собой, чтобы спасти тебя и твою мать, используя всю свою магию и жизненные силы, она переправила вас в безмагический мир. Перед смертью Эльви передала мне письмо, в котором просила в память о нашем чувстве помочь ее внучке, когда придет время. Со слезами и с болью в сердце навсегда покидал я свою любимую, поклявшись, что однажды я сделаю для ее потомка все, что в моих силах и даже больше. И судьба дала мне шанс все исправить и заслужить прощение.
Эльф замолчал, а по моим щекам текли слезы, слезы сожаления о смелой и сильной женщине, отдавшей свою жизнь за будущее этого насквозь прогнившего мирка. С другой стороны, глядя на мужчин, которые сейчас были рядом со мной и тех, кто вместе с ними оказал мне свою поддержку, я понимала, что есть существа, ради которых стоит бороться, стоит спасти Эвиндейл, чтобы дать им всем шанс на счастье, ведь они все заслуживают его.
