посмотреть закат и все. А ночью здесь совсем другая жизнь, и я ее не знал.
– Да уж, другая, – грустно произносит Ниса, рассеянно поглаживая пальцами мое предплечье, отчего волоски встают дыбом, а по телу проносится дрожь. – Здесь есть другие обитатели, кроме змей?
– Здесь их десятки, Ниса. – Она вздрагивает, а я успокаивающе глажу ее плечи.
– Кто-то выл ночью, когда я шла к конюшне.
– Тебе вообще очень сильно повезло, что ты выжила. Здесь, кроме безобидных ящериц и зайцев, водятся гиены, шакалы, крысы и много другой живности. Именно поэтому в пустыне ночью очень небезопасно.
– Что-то я уже захотела домой, – тихо бормочет она, а я улыбаюсь и целую ее в макушку.
– Не волнуйся, со мной ты в безопасности.
– А что вы делали здесь по три ночи?
– Охотились, отец учил определять места обитания опасных животных, взаимодействовать с ними.
– В смысле, учил тебя быстро убегать?
– И стрелять по движущейся цели.
– Ночью?
– Да.
– Это же чертовски опасно. И твоя мама такое позволяла?
– Папа говорил ей, что мы едем в город по работе. Но учти, она до сих пор не знает, что он проделывает такое со всеми своими сыновьями. В прошлом году вывозил вместе Ахмета с Сабитом.
– Мне нравится пустыня, но она и пугает.
– Как любая дикая природа, – отвечаю я, глядя на кусочек солнца, который еще выглядывает из-за барханов.
Слегка поворачиваю голову и теперь любуюсь своей женой. В лучах закатного солнца ее кожа окрашивается в красноватый цвет и как будто переливается.
– Но все равно здесь красиво, – говорит Ниса.
– И ты красивая, – отвечаю тихо.
Она поднимает голову, и наши взгляды встречаются. В эту же секунду я понимаю, что у нас обоих заканчивается терпение, и мы не увидим этот заход солнца.
Глава 55
Омар
Как же я соскучился по ней, до ломоты в теле, до остановки дыхания. Едва наши губы сливаются в поцелуе, весь мир вокруг замирает. Ее вкус, ее мягкие губы, сладкий язык, сдающийся под напором моего. Мягкие изгибы, которые еще совсем недавно были острыми углами… Хотя с того времени столько воды утекло.
Я накрываю Нису своим телом и трусь твердостью о ее бедро, а потом вспоминаю, где мы находимся. Поднимаю ее на руки и заношу в шатер. Одна мысль о том, что под тонким сарафаном нет нижнего белья, сводит с ума, что уж говорить о самой Нисе. Она – мой личный яд и противоядие. Моя ведьма, которая вскружила голову так, что я не могу думать ни о ком другом. Да и зачем мне кто-то еще, когда рядом она? Когда я могу держать в руках самое большое сокровище мира, дарить ей удовольствие, получая его в ответ?
Укладываю Нису на подушки, сам присаживаюсь у ее ног. Медленно поднимаю ткань длинного тонкого сарафана, прокладывая дорожки поцелуев по ее стройным ногам. Ниса вздрагивает, я чувствую губами мурашки на ее коже. Чем выше я поднимаюсь, тем отчетливее становится запах ее возбуждения, который запускает все системы в моем организме. Я так заведен, что меня потряхивает.
Сгибаю ее колено и располагаюсь между разведенных ног, шумно втягивая воздух носом. Это особенное удовольствие – знать, что ты возбуждаешь свою женщину. Что она хочет так же сильно, как и ты.
Когда мой язык касается чувствительной плоти, Ниса выгибает спину и стонет. Возможно, мне бы стоило немного «убавить громкость» жены, чтобы не развлекать свою охрану. Но я уповаю на то, что они в машине и достаточно далеко, чтобы не слышать то, как Ниса получает удовольствие. И еще я не могу сказать, что прямо сейчас меня это вообще заботит. Я поглощаю сладость, упиваясь реакцией ее тела. То, как она взлетает на вершину через такое короткое время, сводит меня с ума.
Быстро сбрасываю с себя одежду, пока Ниса стягивает сарафан через голову. Останавливаюсь, замерев между ее разведенных ног, и любуюсь женой, благодарный за то, что в шатре поставили тусклые светильники. В свете разноцветных огней Ниса выглядит просто неземной. Опускаюсь, нежно целую ее живот, провожу языком выше, цепляю им по очереди соски и сжимаю грудь, вырывая новые стоны из жены. Внутри меня клубится бешеная энергия, требующая выхода.
Я еще немного играюсь с грудью Нисы, и мне приходится приложить усилия, чтобы оторваться от нее. Кажется, я в сложном положении. Не знаю, чего хочу сильнее: ее поцелуев или ласкать ее тело своим ртом, пока мы оба не сойдем с ума. Выбираю поцелуи, у нас ведь впереди еще долгая ночь.
Медленно вхожу в Нису и зажмуриваюсь, тяжело дыша. Это ощущается как возвращение домой после долгого отсутствия. Мне жарко, тесно и так хорошо, что закатываются глаза, а по телу проходит крупная дрожь. Двигаюсь, старясь быть аккуратным и не причинить ей боль, но Ниса впивается в мою спину ногтями и выгибается дугой.
– Сильнее, Омар, – выдыхает она. – Глубже. Пожалуйста.
– Ниса, не думаю, что это хорошая идея. – Притормаживаю, медленно раскачиваясь.
– Пожалуйста, – повторяет она. – Сильнее.
Ускоряюсь, врываясь в нее до конца, но все равно немного притормаживаю, боясь сделать ей больно.
– Ну же! – рычит моя дикая ведьма. – Сильнее!
Я даю ей то, о чем она просит. Срываюсь, вдалбливаясь в тело Нисы, с рычанием впиваюсь в нежную кожу ее шеи, оставляя там красные пятна. Подхватываю ее под попку и забрасываю ноги выше, меняя угол проникновения. Она кричит, дрожит и шепчет пошлости мне на ухо, чувствительно прикусывая его. А я умираю. Каждый раз, когда врываюсь в нее, умираю и воскресаю вновь.
Переворачиваю, ставлю на локти и колени, подкладываю под бедра подушку и снова вхожу. Больше я не церемонюсь с Нисой, делаю как она просила и как мне самому нужно. Опускаю руку и ласкаю ее клитор, пока она не взлетает в очередной раз. Продолжаю ее мучать. Выхожу, давая себе время остыть, но не прекращаю ласки, пока Ниса не начинает метаться и дергать бедрами в поисках освобождения. Мне нравится эта безумная игра, доводящая нас обоих до предела. Нравится безумная Ниса, которая перестает контролировать себя, превращаясь в комок желания.
Последние толчки приводят нас обоих к сумасшедшему взрыву, который я чувствую каждым нервным окончанием, они вздрагивают и звенят. В ушах полнейшая тишина, внутри тепло и спокойно.
Переворачиваю свою ведьму и укладываю головой себе на плечо. Глажу ее по голове, целую во влажный от пота лоб. Пальцы спускаются ниже по спине к бедру. Чувствую под ними мурашки, улыбаюсь, когда Ниса вздрагивает.
– Я люблю
