все же вправил маленький прямоугольник на место, и он щёлкнул.
Мордекай посоветовал мне не испытывать судьбу, поскольку игрушка не усовершенствованная.
– Да что это, чёрт возьми, значит? – не понял я, однако закрыл крышку.
Иисусе, что за кусок дерьма.
– Тебе известно, что есть видеоигры, которые требуют доступа в интернет? Даже если они для одного игрока? Вот и здесь такая же система. Многие современные игрушки требуют лицензионных расширений. А где-то заходят и дальше: чтобы получить доступ ко всем свойствам игрушки, ребёнок должен иметь лицензированный ключ, вживлённый в него самого. Так гарантируется, что родители добросовестно платят налоги. В этой штуке ничего такого нет, она не такая продвинутая, как большинство современных устройств, но она предполагает, что с ней может играть ребёнок, который находится в долгом космическом полёте вне области сети системы. Или ребёнок из бедной семьи, не имеющей возможности платить налог за доступ. Если ты активируешь саморазрушение игрушки, ИИ может телепортировать её от тебя, а может и не сделать этого, особенно если такое свойство встроено для того, чтобы ты не лез в голову этой кукле. Я честно не знаю, какие будут последствия. И тебе не советую испытывать.
Робот принялся подпрыгивать в знак согласия.
– Карл, Карл, идём убивать нового челотавра!
Я потянулся и погладил робота по голове. Он застонал. Это был сексуальный стон женщины, и я отдёрнул руку.
– Господи Иисусе!
Карл: «Так что же, эта компания «Верилюкскс» искренне стремится помогать бедным деткам вот таким дерьмом?»
Мордекай: «До таких смелых утверждений я не дохожу. Я о ней никогда не слышал, но логотип на филантропическом ящике предполагает что-то общее со «Связью веритан[140]». Это такой фонд, скорее фиктивный, который выдаёт займы и выступает за рабство для тех, кто не в состоянии платить налоги. Я вот думаю, почему компания тратит такое бабло на такие глупые игрушки, и разумного ответа у меня нет. Пожалуй, какая-нибудь мегакорпорация и могла бы запустить такую затратную кампанию, но поступит она так, только если рассчитывает на возврат средств. Сомневаюсь, что простая торговля дешёвыми игрушками – действительная цель этой фирмы. Велики шансы, что мы этого никогда не узнаем. Больше похоже на способ перекачки денег в «Борант» Они тесно связаны с ним и с партией «Цветение»[141].
Карл: «Боже правый. Получается, вся Вселенная наполнена подонками?»
Мордекай: «Нет, теми, у кого есть деньги».
– Милость божья, – проговорила Пончик-робот. – Не дождусь нового шоу. У меня будет ещё больше поклонников!»
Некоторое время я забавлялся с часами, идентичными тем, что были у Хенрика. Описание к ним было более чем бесполезным. Я повертел бронзовые часы на ладони. В металл был вделан костяной символ. Когда-то я уже видел, но не мог вспомнить где. Часы не тикали.
Таинственные карманные часы
Что это за дьявольская вещь? Что она делает? Отсчитывает ужасное время. Иногда стрелки движутся сами собой. А ещё в них вделано зеркало, только оно не зеркало. Вам понадобится набор ключей, чтобы их завести.
Вот оно как. Я открыл часы, и в зеркальце над циферблатом отразилась ли чернота. Ещё там был маленький индикатор для будильника. Если повернуть головку наверху, можно настроить часы.
Я повернул часовую стрелку, и корпус часов завибрировал у меня на ладони наподобие сотового телефона. Я отключил будильник.
В зеркальце появилось изображение. Рыбообразное существо встретилось со мной взглядом, и стекло потемнело.
Я понял: это Хенрик. Он в некрополе с другими часами и принял облик обитателя подводного мира. Я отключил будильник и послал Хенрику сигнал. Вздохнул и захлопнул крышку часов. По крайней мере, теперь известно, что старый перевёртыш жив.
В личное пространство всунулась голова Кати.
– Привет, – сказала она. – Бонни потихоньку выходит из ступора. Она сейчас в доме Скарна. Тебе стоило бы заглянуть к ней, прежде чем вы Пончиком отправитесь на ваше шоу.
Мысль была удачной. Мы оттрубим в рекламном ролике, а когда вернёмся, запустим дом в небо и вылетим из «миски».
– Как она? – поинтересовался я, выходя следом за Катей.
– Не слишком хорошо. Но она ребёнок, а у детей гибкая психика.
Дромадеры, к их чести будь сказано, обращались с девочкой неплохо, даже несмотря на то, что она была косвенно ответственна за бомбардировку их города. Я думаю, люди не были бы так великодушны. Несколько верблюдов стояли у дома и негромко беседовали. Я вошёл в дом вслед за Катей.
– Вот тут ты будешь спать, – когда я переступил порог, говорила Коробка Сока.
Она указала на угол комнаты.
К моему удивлению, Пончик и Монго были уже здесь. Я понятия не имел, что Пончик уже закончила тренировку.
Бонни взглянула на немудрящую кроватку и обхватила руками своё маленькое тельце.
– Это не моя кровать.
Она сменила окровавленную гигантскую футболку на простое платье, которое тоже было ей не по размеру. Рядом с ней стоял Скарн, его рука лежала на её плече. Он тоже превратился в гнома.
– Так вот вы где.
Я вытянул из своего инвентаря розовую кровать. Все посторонились, давая мне поставить кровать на подходящее место. Она была до нелепости велика для маленькой девочки, но дом был достаточно просторным, чтобы расположить в нём эту мебель. На этой кровати Бонни спала раньше. Затем я вынул маленький столик и поставил у изголовья.
Девочка почти не отреагировала. Но неожиданно сказала:
– Дениза убила моего папу. Он знал, что она это сделает. Он сказал, что никак не может помешать. И велел мне сделать лимонад. Я начала плакать, тогда он дал мне зелье, и я перестала бояться. У вас есть ещё такое зелье? Ну пожалуйста.
– Нет, моя милая, – ответила Коробка Сока.
– Ничего, – вступил в разговор Скарн. – Когда мой город бомбили, мои родители тоже погибли. Но обо мне здесь заботятся. Верблюды грубые, но не злые.
– Ладно, – тихо проговорила Бонни и потёрла нос.
Монго медленно приблизился к ней и уронил перед ней розового кролика. Она подхватила игрушку и крепко прижала к себе. Потом закрыла глаза. Я достал из инвентаря фотографию – ту, на которой были её мать и отец, – и поставил на столик.
Лойта: «Ой, ради всех богов. Аудитория любит драму, но не мелодраму. Перестаньте так заботиться о НПС. Мы перенесём вас в вашу программу через двадцать минут».
Я сделал знак Кате и Пончику, и мы оставили малышку с Коробкой Сока. Потом я обернулся в последний раз. Девочка, всхлипывая, цеплялась за женщину-перевёртыша и не выпускала розового кролика. Коробка Сока гладила её по волосам.
И наступил момент.
