class="p1">— Потому что вы собирались конфисковать все его имущество в пользу казны, — ответила она, — и он не придумал, как еще сохранить наследие Бронксов. Найджел решил, что вы не станете разорять женщину, находящуюся под покровительством великого генерала, которому обязаны этим троном.
Напрасно она это сказала — Джонни скривился, как от зубной боли.
Кому приятно признавать чужие заслуги.
— Что же, отчасти он прав, — согласился король, как-то особо неприятно улыбаясь. — Разорять я вас не буду, но вынужден запустить руки в ваши карманы. Во имя благополучия этой страны, разумеется.
Гиацинта едва не закричала, потрясенная тем, с какой скоростью её начали грабить.
Король — не Бронксы, ему так просто не откажешь.
— Видите ли, — осторожно произнесла она, — я еще и сама точно не знаю, что именно унаследовала. Мы могли бы вернуться к этому разговору чуть позже…
— Пока Трапп сидит в Кайловых землях без продовольствия, лошадей и оружия? Почему бы и нет. Не торопитесь, Гиацинта.
Она искренне взмолилась, чтобы он не услышал, как скрипят её зубы.
— Я помогу вам разобраться с вашим наследством, — вступил в беседу советник Трапп.
Вот только казнокрада ей еще не хватало!
— Благодарю, не нужно, — проскрипела Гиацинта полупридушенно.
— Вы не сможете быстро найти компетентного человека…
— Отлично смогу, — заверила она его, понятия не имея, как сможет это сделать.
Советник Трапп посмотрел на неё с откровенным скепсисом.
— Схватите первого попавшегося с улицы? — усмехнулся он.
Какой же все-таки у генерала был неприятный отец!
Но, по крайней мере, он действительно давал толковые советы.
— Завтра в десять мы с моим поверенным будем ждать вас у меня, — произнесла она со всем высокомерием, которое смогла в данную минуту исторгнуть из себя. — И мой поверенный будет самым честным и компетентным в столице!
— Честный поверенный — плохой поверенный, — пошутил король, пытаясь сгладить ситуацию.
Гиацинта упрямо дернула плечом.
— Сколько денег нужно для армии, Ваше Величество? — спросила она.
— По моим предположениям, примерно треть вашего состояния.
От облегчения она едва не расплакалась.
Треть! Чтобы накормить целую армию? Да сколько вообще у неё теперь денег?
— Что же, — произнесла Гиацинта гораздо спокойнее, — условия возвращения этого займа мы обсудим завтра с советником Траппом.
— Займа? — недовольно переспросил король.
— Вы же не думаете, что я буду заниматься благотворительностью, — удивилась она.
— Но генерал Трапп…
— Мы с генералом Траппом сейчас спасаем нашу страну, — безапелляционно заявила Гиацинта, — а вы собираетесь со мной торговаться?
Попросив Свона отвезти её на ярмарочную площадь, Гиацинта покинула свой экипаж и огляделась по сторонам.
— Моя госпожа, — хмуро предупредил Свон, — может, нам не надо сейчас шляться по столь людным местам?
— Мы не шляемся, — ответила она, — а пытаемся сохранить наши деньги.
— Наши? — обрадовался капитан.
Гиацинта рассмеялась и присела на корточки перед слепым одноногим нищим.
— Я — горгона Траппа, — сообщила она, — и завтра к утру мне нужен самый ловкий и умный мошенник, который только есть в этом городе, чтобы вести мои финансовые дела. И еще мне потребуется дополнительная охрана.
Нищий молча протянул вперед руку, и Гиацинта вложила в неё несколько золотых монет.
— Горячую ванну и бутылку… нет, две бутылки вина, — потребовала она дома у экономки, которая досталась ей в наследство еще от маршала Стетфилда. — Вызовите мне на завтра модистку. И я никого не собираюсь принимать…
— Гиацинта! Гиацинта! — раздался всполошенный крик от дверей.
— Ну что опять такое?!
Чарли Трапп ворвался в гостиную, поддерживая стонущую женщину с огромным животом.
— Что? Что? — перепугалась Гиацинта, отступая назад. — Что, ради всего святого, сейчас происходит?
— Лиза рожает, — пропыхтел Чарли.
— Но почему здесь?!
— Потому что Маргарита внезапно выяснила, что это ребенок Бенедикта, и выставила её за дверь.
— Но почему вы притащили её сюда? — закричала Гиацинта в ужасе.
— А куда еще? Где мне её разместить?
— Где-нибудь за моим порогом!
Из-за спины Чарли вынырнула Эухения, ловко подхватила задыхающуюся от боли крестьянку под руки и повела в спальни прислуги на первом этаже.
— Не смейте здесь рожать! — завизжала Гиацинта, ощущая, как злые слезы выступают на её глазах.
Чарли невидящим взглядом скользнул по ней.
— Я побегу за акушеркой, — выпалил он и умчался.
Громкий крик разорвал воздух.
Ноги перестали держать Гиацинту, и она без сил опустилась на ступеньки лестницы, где и просидела следующие несколько часов, безучастно наблюдая за тем, как все бегают туда-сюда, и слушая бесчеловечные женские крики.
У неё не было больше сил воевать с этим безумным миром, который упрямо норовил прикончить её за один день.
Наконец раздался пронзительный младенческий крик, и в Гиацинте слабо трепыхнулась паника.
Она ненавидела младенцев.
Появилась Эухения с белоснежным свертком на руках. Села рядом.
— Девочка, — сообщила старуха.
Гиацинта заглянула в сверток, с неприязнью разглядывая сморщенное красное личико.
— Какая страшненькая, — пробормотала она отупело.
Из крыла для прислуги вышла акушерка.
— Малышка лежала неправильно, — сказала деликатно, — и роженица потеряла много крови. Слишком много.
— Что вы хотите сказать? — равнодушно спросила Гиацинта.
— Что мы не смогли сохранить жизнь матери этого ребенка.
Этого только не хватало!
— Госпожа, — в комнату заглянула экономка. — Пришел человек по имени Белс, говорит, что вы его ждете.
— Кто он? — Гиацинта с трудом встала, от долгой неподвижности у неё онемели ноги.
— Говорит, что жулик.
— Ну хоть одна хорошая новость! Пригласите его в мой кабинет, а потом займитесь похоронами. Этот ребенок, — Гиацинта оглянулась на Эухению, — здесь не останется.
Старуха ничего не ответила, лишь заботливо поправила одеяльце.
Зельценг сложил оружие в середине мая, и читая новости о контрибуции, Гиацинта прикидывала, как скоро она сможет получить свои деньги обратно. Король еще несколько раз бесцеремонно залезал в её карманы, и она утешала себя лишь тем, что где-то там Трапп, возможно, получал от этого грабежа лишнюю порцию похлебки.
Вместо того, чтобы после победы вернуться к Гиацинте, генерал направил свои войска на восток, где объединился с Розвеллом и еще несколько недель гонял канагайцев по степям пока не присоединил их территорию к составу страны.
В начале лета столица готовилась встречать героев, и Гиацинта сшила себе много красивых платьев, но так и не могла выбрать, какое именно ей надеть.
Она собиралась сиять ярче всех, так, чтобы Трапп сразу увидел её в толпе.
Но Питер Свон заявил, что никакой толпы.
Госпожа горгона останется дома из соображений безопасности.
— Не говорите глупостей, капитан, — рассвирепела она.
Было прекрасное жаркое утро, через распахнутые настежь окна было слышно, как взволнованно гудел город. Экономка не успела их закрыть, она все время опасалась, что их обкрадут. и жаловалась на то, что вокруг дома постоянно скапливается слишком много нищих. «Как будто
